Флоренция в конце октября, Погода в Риме в октябре
Где лучше отдыхать в Италии в сентябре? Сколь-либо значимых успехов арагонцы добились только к исходу сентября , когда последние гарнизоны Фуа были выбиты из крепостей на реке Арагон, а в результате восстания горожан в Борхе и Гальуре города вернулись под контроль Альфонса. Делла Ровере, несмотря на сопротивление, был изгнан из своих владений и удалился в изгнание в Венецию. Я например влюбилась во Флоренцию с первого взгляда- хочу туда ещё приехать на недельку … А лучше конечно переехать туда жить!
В среднем перепад днем и ночью составляют 5. Какой прогноз погоды в Бари в конце в октябре и начале месяца указано на графике, в Италии почти везде аналогичная ситуация. На своих минимумах ее можно считать не комфортной для купания взрослых и детей. В предыдущий месяц море теплее примерно на 3.
В следующий месяц вода на 2. В октябре по отзывам туристов в Бари климат не очень хорошо подходит для отдыха еще и благодаря некомфортной температуре воды в море практически в какой угодно точке в Италии. Рейтинг в период из пяти месяцев колеблется с 3.
Количество дождливых дней в октябре 6, и он занимает 1 место по этому показателю за год. Осадков выпадает В тоже время в предыдущий период, на 5.
Однако защитники города проявили неожиданную для противника стойкость, не только умело отражая приступы, но и устраивая контратаки, тревожа лагерь осаждающих. Досадуя на неожиданное промедление, Франциск приказал перераспределить силы таким образом, чтобы в штурмах участвовало больше людей, что, в свою очередь, сокращало число охраняющих сам лагерь.
Последствия этого недальновидного решения не замедлили сказаться. Сам король Франциск едва сумел спастись бегством, однако его коннетаблю повезло меньше — Карл де Бурбон попал в плен вместе с 4 тысячами французских солдат и офицеров.
Понеся серьёзные потери убитыми, раненными и пленными, Франциск с остатками своей армии начал отступать той же дорогой, которой незадолго до этого шёл на Рим, постоянно тревожимый разъездами легкой кавалерии Медичи.
Бесславно покинув Папскую область, французская армия продолжила отступление и в Тоскане. Подкрепления, которые слал Франциску Пьеро Содерини, не смогли исправить положение — Медичи мастерски избегал генерального сражения, которое пытался навязать ему французский король, ограничиваясь набегами на марширующие колонны и обозы противника, вынуждая его отходить всё дальше и дальше.
Уже 9 мая папская армия была в Монтепульчано, 14 мая — в Ареццо, а 17 числа войска Медичи заняли Сиену. В течение недели два лагеря стояли напротив друг друга, не решаясь напасть первым.
Французский король уже не был так уверен в своих силах; солдатам капитан-генерала Церкви нужна была передышка после стремительного наступления, а сам он ждал подтягивающиеся резервов. В первой декаде июня пришли вести об окончательной победе герцога Урбинского над своими противниками, что поначалу приободрило французов и флорентийцев-республиканцев, ожидавших, что тот нанесёт удар по тылам Медичи.
Однако всего через несколько дней стало известно, что делла Ровере, достигнув своих целей сначала за счёт венецианцев, а потом за счёт Франциска, решил выйти из войны и ведёт переговоры с папскими эмиссарами.
Новость эта повергла флорентийцев в уныние, а Франциска заставила задуматься о целях своей кампании в Тоскане. Желая извлечь максимальную выгоду из угрожающего полным разгромом положения, французский король вступил в тайные сношения с самим Джованни Медичи.
Суть предложения сводилась к следующему: французская армия готова покинуть Тоскану, уступив Флоренцию Джованни, взамен на освобождение пленных. При этом, посланцы Франциска настаивали, что речь идёт о передаче власти в руки самого командующего, а не его кузена Алессандро, остававшегося во французских руках.
Таким образом, король Франции пытался сыграть на честолюбии молодого и амбициозного полководца, стараясь оторвать его от остального клана и внося в него раскол. Кроме того, получив власть в непокорном городе из рук французов, Джованни бы ничего не оставалось кроме как опереться на них, что, таким образом, удовлетворяло интересам Франциска по расширению своего влияния в Италии. Несмотря на то, что до этого Джованни Медичи не проявлял политических амбиций, он счёл расточительством упускать такой шанс и, в конечном итоге, принял предложение Франциска.
В ночь с 16 на 17 июня французы покинули предместья Флоренции — утром её жители увидели под стенами города только армию Медичи. Деморализованные предательством французов республиканские вожди, казалось, утратили всякую волю к сопротивлению. Сам Франциск вместе с авангардом оставшейся своей армии уже вступил в тот момент в земли своего Миланского герцогства. Фактически боевые действия в Италии на этом закончились — в течение лета года Эрколе II ещё дважды предпринимал попытку атаковать французские владения, но оба раза безуспешно.
Заключенное в мае года соглашение короля Англии и императора Священной Римской империи предусматривало вступление Англии в войну не позднее, чем через три месяца с армией, не менее, чем в 40 тысяч человек. Переправившись через Ла-Манш в середине июля , Саффолк двинул свои силы на Булонь, обещанную его суверену. Прибыв под стены города 23 числа , он начал осаду, скоро ставшую для англичан неудачной — горожане отчаянно оборонялись, а испортившаяся погода не позволила блокировать город с моря и осложнила жизнь в лагере осаждающих.
В итоге всего через полторы недели после начала осады Саффолк разделил армию: с первой он ушёл в Кале, а вторую, состоящую преимущественно из кавалерии, отправил в рейд по Пикардии. Не имея возможности овладеть укреплёнными пунктами, англичане грабили и жгли деревни на своём пути. При этом сам Саффолк продолжал бездействовать, вызывая раздражение по ту сторону пролива.
В начале сентября Генрих VIII несмотря на предупреждения и сопротивление парламента лично отправился на континент, чтобы подстегнуть деятельность своего фаворита. В Кале английский король в приступе гнева обвинил Саффолка в глупости и измене из-за провалившейся осады Булони, но вскоре отошёл и простил его, хотя с этого момента былой теплоты между бывшими друзьями уже не было.
Спустя 10 дней, не добившись сколь-либо значимого результата, английский король потерял интерес к отчаянно обороняющемуся городу и задумал вернуть себе трон Франции, от претензий на который Тюдоры не отказывались. Несмотря на время года и погоду, которые не располагали к длительным экспедициям, Генрих VIII загорелся идеей захватить Париж или как минимум серьёзно округлить владения своей короны за счёт Пикардии. На его беду, провинция уже была основательно разорена предшествующим рейдом по приказу Саффолка, в результате чего ради снабжения англичанам приходилась растягивать линии коммуникации.
Недальновидный ход Генриха позволил немногочисленным французским отрядам, не вступая в сражение с превосходящим их числом противником, наносить тому существенный урон. В итоге во второй половине октября войско Генриха VIII столкнулось с голодом, болезнями и раскисшими дорогами, что вынудило короля повернуть назад, не овладев ни одним более-менее крупным городом.
Зимним перерывом в боевых действия воспользовались противники англо-французской войны по обе стороны Ла-Манша. При дворе Генриха сердцем франкофильской партии закономерно стала королева Маргарита, родная сестра Франциска I, которая крайне болезненно переживала распрю между братом и мужем.
Из Франции же её мать Луиза Савойская, регентша королевства на время отсутствия сына, воззвала к родственным чувствам своего зятя, предложив ему за выход из войны тысяч фунтов серебром.
В ходе ожесточённой придворной борьбы за влияние на короля ставка увеличилась до тысяч, которые Генрих VIII согласился принять от своей тещи в феврале года , официально выйдя из войны 20 марта. Несмотря на то, что благодаря королеве-матери Луизе Савойской Английское королевство вышло из войны, основную проблему составляла императорская армия. Вступив в войну 15 апреля года , Филипп II Габсбург сосредоточил на границе с Францией не менее 60 тысяч человек под командованием герцога Брауншвейг-Люнебургского Генриха V.
Когда дороги подсохли после весенней распутицы, габсбургое войско перешло границу графства Артуа и вторглось во Францию, уже в середине мая осадив Амьен. Поначалу герцог Брауншвейгский имел надежду взять город за несколько недель, но его планы нарушил тысячный отряд, прибывший на помощь осаждавшим.
На короткое время стало казаться, что город будет деблокирован, однако вскоре бургундцы выяснили, что противник уступает им в числе, после чего французам было нанесено серьезное поражение, вынудившее их отступить.
Тем ни менее, это лишь отсрочило неизбежное и 19 августа Амьен пал. Следующей целью бургундской армии стал Сен-Кантен, также осаждавшийся с мая, но продержавшийся до начала сентября. Ответные действия французской армии носили нерешительный характер, что объяснялось второстепенностью фронта в глазах французского двора: основное внимание короля и его окружения было приковано к Италии и именно на Апеннинскую кампанию тратилось большая часть людских и материальных ресурсов.
В итоге, прикрывать границу с Бургундией осталось в общей сложности 40 тысяч человек, рассредоточенных по всей Пикардии и в окрестностях Дижона. Кроме того, свою роль сыграло отсутствие единого командования на восточном рубеже, что не позволило должным образом ответить ни на высадку англичан, ни на вторжение бургундцев. В новом году французы стали готовить контр-удар, который должен был реабилитировать и армию, и двор, и короля в глазах всего мира.
Кроме того, начала формироваться вспомогательная армия под началом Роберта де Ла Марка, друга детства Франциска I. В х числах апреля Ла Тремуй начал наступление на позиции габсбургской армии из Реймса, намереваясь в ходе кампании отбросить войска герцога Брауншвейгского обратно к границе. В начале июня французская армия подошла к Сен-Кантену, бургундский гарнизон которого продержался всего месяц, капитулировав 1 июля.
С освобождением Сен-Кантена и деблокадой Крепи французы получили возможность перейти не просто к отвоеванию потерянного ранее, но и к активным наступательным действиям. В движение пришла остававшаяся до того в тылу тысячная армия Ла Марка — 15 июля он вышел из Реймса якобы для усиления армии Ла Тремуйя, но, перейдя Эну, свернул на восток и через 10 дней оказался на границе с Люксембургом.
Пользуясь эффектом неожиданности, Ла Марк по частям разбил раскиданную по всей провинции армию Габсбургов, захватив 30 августа крепость Люксембурга. Тем временем, основные силы французов уже начали осаду оккупированного Амьена. Поначалу усилия Ла Тремуйя были тщетными: герцог Брауншвейгский сумел достаточно хорошо укрепиться в городе, что позволяло ему быть уверенным в том, что он сумеет продержаться до подхода подкреплений из Бургундии; однако ожидание его было тщетно.
В начале лета жители оккупированного бургундской армией Гельдерна восстали против власти Габсбургов и призвали вернуться «прирождённого» герцога Карла Эгмонта, изгнанного в году.
Недовольство тяжелыми налогами, иноземным владычеством и военной повинностью придало мятежу Карла Эгмонта характер крестьянского восстания; кроме того, его поддержали фризы, тяготившиеся господством Габсбургов.
В июле под руку герцога Гельдерна перешла Фризия и половина самого герцогства, а его войско под руководством фризкого пирата и наёмника Пьера Герлофса Дониа вышла к берегу Рейна. Сложившаяся ситуация не могла не внушать опасения императору Филиппу, беспокоившегося за домен своей матери. На подавление гельдернского восстания были брошены все резервы, предназначавшиеся для отправки во Францию, во главе с летним эрцгерцогом Карлом Австрийским.
Несмотря на очевидное превосходство в числе солдат, качестве их выучки и вооружения бургундцам не сразу удалось сломить сопротивление гельдернцев: только к концу августа они были отброшены от Рейна, во второй половине сентября при содействии войска епископа Утрехтского Карл Эгмонт был разбит на поле боя и взят в плен.
Тем ни менее, остававшиеся верными ему отряды продолжали вести войну вплоть до первых чисел ноября , когда был схвачен и обезглавлен Дониа, идейный вдохновитель борьбы против Габсбургов. Однако свою роль в войне герцог Гельдерна к тому времени уже сыграл: благодаря его восстанию и отсутствию подкреплений Генрих Брауншвейгский был вынужден оставить Амьен, а 7 сентября Ла Тремуй вторгся в Артуа, успев захватить Аррас до того, как ударили серьёзные холода.
Кампанию года завершило падение Шароле 19 октября — бургундский анклав находился в осаде с июня. Ликвидировав угрозу в тылу от фризско-гельдернского восстания, Филипп II смог сосредоточить всё внимание на французах, продвинувшихся вглубь его собственных владений.
К весне года император передал своему сыну эрцгерцогу Карлу командование над тысячной армией, поручив ему изгнать Ла Марка из Люксембурга и по возможности нанести ответный удар. В то же время, просьба Генриха Брауншвейгского об усилении своего войска осталась по сути неудовлетворенной — все имеющиеся резервы были переданы эрцгерцогу; вдобавок, император Филипп экономил, так как третий год войны грозился полностью истощить габсбургскую казну.
В середине апреля Роберт де Ла Марк, получив небольшие подкрепления из Франции, предпринял небольшую экспедицию, желая прощупать оборону противника на севере и, в перспективе, подготовиться к походу на Лимбург.
Однако уже у Бастони он столкнулся с отрядами армии Карла Австрийского. Несмотря на то, что бургундцы превосходили его собственные силы в числе, Ла Марк, желая выиграть время для подготовки к обороне Люксембурга, решил дать сражение, обернувшееся для французов поражением. Желая избежать разрушения города, Карл предложил Ла Марку почетную капитуляцию, которую тот решительно отверг.
Несмотря на то, что осаждённые были заведомо обречены, бургундцы не могли овладеть Люксембургом полтора месяца — лишь 24 июня французский гарнизон сдался вместе с самим Робертом де Ла Марком. В то же время герцог Брауншвейгский не мог похвастаться сколь-либо сопоставимыми успехами. Его попытки выбить французов из Арраса в апреле-мае не имели успеха, более того, Ла Тремуй перешел в контрнаступление, выйдя 11 июля к Дюнкерку, обложив его с суши.
Тем ни менее, добиться полной блокады города не получилось, поскольку французский флот не смог приблизиться к порту из-за погодных условий. Добившись заметных успехов в борьбе с Бургундией и благоприятного для себя положения дел в Италии, Франция поспешила предложить Габсбургам мир.
Император Филипп II, чьё внимание всё больше отвлекалось на положение дел внутри Империи, предпочёл прекратить обременительную для казны войну с неясными перспективами. По иронии судьбы противостояние, послужившее поводом к масштабной войне в Западной Европе, было отодвинуто на второй план. С весны года Арагонское королевство оказалось в состоянии войны на три фронта — с Наваррой на севере, с Францией на северо-востоке, кроме того, как суверен Неаполя, Альфонс Арагонский был втянут в противостояние непосредственно в Италии.
В середине апреля года тысячная арагонская армия под командованием Альфонса VI в сопровождении своего летнего сына принца Жиронского Хуана перешла границу северного иберийского королевства. Однако вопреки надеждам Альфонса, поток противников дома Фуа, готовых поднять восстание против Гастона I, было невелико — простояв в Туделе месяц, укрепляя рубеж обороны, расширяя плацдарм и ожидая сторонников, арагонская армия достигла в числе едва ли 17 тысяч человек.
Неудачное выступление арагонской партии в Наварре связано было с тем, что Гастон I и Педро Наварро, граф Оливетто, ставший при нём первым министром, не теряли времени даром. С момента восшествия на престол молодого короля в году многие аристократы, поддерживавшие в своё время Екатерину де Фуа, но не последовавшие за ней в изгнание, успели скончаться или потерять былое влияние — образовавшийся вакуум власти граф Оливетто заполнил лояльными себе и новому королю людьми.
Кроме того, по прошествии 18 лет правление «арагонской фамилии» осталось в памяти наваррцев иностранным засильем и подчинением интересам сарагосского двора. Вскоре после мартовского инцидента, Гастон I начал собирать армию, созвав под свои знамёна около 15 тысяч человек. Кроме того, Оливетто удалось получить ссуду у еврейской общины королевства, припугнув их репрессиями и депортациями, которые мог развернуть против них арагонский король в случае победы.
Следующей целью арагонской армии должна был стать Перальта, однако на подходе к ней арагонцы столкнулись с разъездами с авангардом армии короля Гастона. Обе стороны, не желая вступать в сражение, остановились: Гастон — в Перальте, Альфонс — в соседнем Фунесе. Несколько дней два короля в нерешительности стояли лагерями напротив друг друга, преувеличивая численность противника. Наконец, 25 июня Гастон I перешёл в наступление, однако из-за манёвров обеих армий наваррская конница оказалась вытеснена к берегу реки Арга, что вызвало смятение и давку в рядах лоялистов.
С большим трудом рагонцам удалось отбить атаку Фуа, но победа была Пирровой — обе стороны понесли серьёзные потери и были вынуждены отвести войска для перегруппировки. Альфонс, оставив во главе армии сына, окруженного советниками, даже на несколько недель вернулся в Арагон, не уезжая, впрочем, далеко от границы. Гастон же вынужденно отступил к Олите, а позднее перенес ставку в Тафалью.
Война возобновилась во второй половине июля , когда Альфонс VI сумел довести численность своей армии за счёт пополнений из Валенсии до 20 тысяч человек. Будучи убеждённым в численном превосходстве над противником, Альфонс стал искать генерального сражения, рассчитывая, что сможет в нём победить. Имея сведения о том, что Гастон засел в Тафалье, король Арагона двинулся на север. В то же время, сам наваррский король тоже решил дать бой, но на своих условиях, для чего покинул Тафалью с большей частью своей армии, оставив в городе символический гарнизон для имитации собственного присутствия, и отправился на восток, обходя наступающую армию по долине реки Арагон.
Таким образом, 15 августа Альфонс Арагонский со своей армией оказался в предместьях Олиты, намереваясь взять её в короткий срок, для чего увеличил интенсивность обстрелов укреплений города. На заре 17 августа , когда арагонцы планировали штурм, внезапно появилась армия со знамёнами дома Фуа, атаковавшая лагерь осаждавших. Прибытие короля Гастона с ликованием было воспринято горожанами Олиты, также ударившим по врагу. Альфонс VI был разбит, в сражении он потерял убитыми и пленными более трети своего войска.
Едва успев сбежать из обречённого лагеря вместе с принцем Жиронским, ему пришлось отступить назад к Перальте. Под контролем арагонской партии ещё оставался юг Наварры, но успехи армии Фуа заставили немногочисленных сторонников юного «короля Иоанна III» усомнится в выборе стороны.
В течение остатка августа и всего сентября от арагонской партии откалывались былые помощники, надеясь успеть сменить сторону вовремя. Комарка Туделы, первая захваченная им, оказалась и последним оплотом арагонцев в Наварре.
Осенью года стороны несколько раз пытались изменить баланс сил в свою пользу, но без особого успеха — первая же контратака противника вела к восстановлению статуса-кво. Театр военных действий замер до следующего года. За зиму Гастон Наваррский без особых усилий смог убедить Кортесы в необходимости продолжения освободительной войны и получил от них деньги на формирование новой армии, кроме того, снова субсидию предоставила еврейская диаспора.
К двадцатым числам мая года Гастон I имел под рукой свыше 20 тысяч человек и ещё примерно 7 тысяч к концу весны собрали северные комарки. В то же время Альфонс Арагонский чувствовал себя не столь уверенно: разрываясь между французским наступлением в Каталонии и собственным походом в Наварру, он был вынужден так же выделять деньги и людей для итальянской кампании, понуждаемый к тому папой Львом и императором Филиппом.
В результате, несмотря на несравнимо больший людской потенциал, против маленького горного королевства правитель Арагона смог выставить только примерно сопоставимую армию, к тому же разделив её на неравные части: тысячное войско было оставлено в Туделе, а отряд в 4 тысячи человек был отослан на восточную границу.
Там Альфонс рассчитывал прощупать оборону наваррцев и при возможности начать ещё одно наступление, вынудив Гастона разделить силы. Сдерживая желания прорваться вперёд, арагонский инфант осторожничал и последовательно осаждал по всем правилам каждый город: за первые две недели апреля ему сдались ряд городов и крепостей по правому берегу Арагона и в долине реки Саласар.
Убедившись, что серьёзных сил противника тут нет, принц Жиронский решил испытать удачу и предпринял вылазку в глубокий тыл противника, намереваясь в перспективе выйти к Памплоне с восточной стороны. Казалось, что молодому претенденту на трон улыбнулась удача: в конце апреля его небольшая армия переправилась через Арагон и его притоки, и начала марш на столицу королевства, за день-два захватывая встречающиеся укреплённые пункты.
Примерно на полпути к Памплоне, арагонцы внезапно столкнулись с авангардом наваррской армии; решив, что перед ним очередной малочисленный отряд, высланный местными дворянами, инфант Хуан поспешил вступить с ними в бой, рассчитывая с лёгкостью их разбить. Однако сражение, которое задумывалось как скоротечное и победоносное, затягивалось, и с ужасом для самого себя арагонский командующий обнаружил, что его люди ведут бой с численно превосходящим противником. С противоположной стороны войском командовал сам граф Оливетто, всесильный советник короля Гастона, направленный на прикрытие восточных рубежей.
Нанеся арагонцам поражение и вынудив их с потерями отступить к границе, Оливетто решил не только изгнать интервентов из Наварры, но и самому вторгнуться в Арагон. К 25 числу принц Жиронский потерял половину своего отряда и был вынужден отступить на свою территорию к Тьермасу, от которого начинал путь два месяца назад, призвав на свою сторону местное ополчение.
Тем ни менее, битва при Тьермасе закончилась разгромом для арагонцев — ополчение частью было уничтожено, частью разбежалось, а армия самого Хуана сократилась до 1,2 тысяч человек. Боясь попасть в плен к наваррцам, арагонский принц оставил остатки своей армии и с сотней всадников бежал с поля битвы. Для графа Оливетто, чьё войско в начале кампании ненамного превосходило противника 5,5 тысяч против 4 это был хороший исход, который он решил закрепить, предприняв рейд ещё дальше на восток, вглубь Арагона.
Опасаясь того, что их коммуникации слишком растянуты, наваррцы опасались принимать решение о продолжении похода в каком-либо конкретном направлении. Наконец, Оливетто решил двинуться к Уэске, что вызвало приступ паники среди арагонцев. Во время кампании Хуана Жиронского и контрнаступления Оливетто, Альфонс VI и Гастон I были заняты противостоянием в Туделе: запертая в окрестностях города арагонская армия за весну неоднократно предпринимала попытки пробиться дальше на север, но встречала отпор со стороны армии Фуа.
Прознав о поражении сына, арагонский король бросил армию и поспешил к Сарагосе, где попытался собрать подкрепления. Весть о наступлении на Уэску поначалу шокировала его и он сам отправился на защиту города. Однако сам Оливетто отказался от своих первоначальных планов: 10 июля он получил распоряжение от Гастона вернуться назад к Наварре, чему с облегчением повиновался.
Не дождавшись противника, Альфонс понял, что его обманули: 12 июля ему доложили о падении Туделы и, опасаясь нового вторжения наваррцев, он поспешил к границе дать бой. К концу июля арагонская армия не только покинула территорию Наварры, но и сдала Тарасону, Борху и Гальур, города, с которых формально и началась война.
Несмотря на то, что рана оказалась несмертельной, Гастон предпочёл возвратиться под защиту родных стен и отвёл армию обратно к Борхе, вернув ставку в Туделу. Прибывший на театр военных действий Альфонс несколько раз за август пытался было отвоевать три злополучных города, но все его атаки были отражены наваррцами.
Сколь-либо значимых успехов арагонцы добились только к исходу сентября , когда последние гарнизоны Фуа были выбиты из крепостей на реке Арагон, а в результате восстания горожан в Борхе и Гальуре города вернулись под контроль Альфонса. Неудачные кампании двух лет заставили его задуматься о целях в войне и в конце концов подтолкнули короля к заключению сепаратного мира. Война между Францией и Арагоном была объявлена 7 апреля года , но фактически боевые действия начались месяцем позже.
Во главе тысячной французской армии, собранной в Каркассоне, встал прославленный рыцарь и военачальник Пьер Террайль де Баярд, служивший ещё двум предшественникам короля Франциска I; кроме того, 7-тысячное войско предоставил Гастон Наваррский, как граф Фуа и виконт Нарбонны являвшийся вассалом французского короля, и в этом качестве заинтересованный в защите южных рубежей Франции.
Против них Альфонс Арагонский сумел выставить лишь тысячную армию, поставив в её главе одного из крупнейших каталонских аристократов герцога Фердинанда де Кардону, родственника вице-короля Неаполя Рамона де Кардоны.
Ещё в прошлом столетии служившее предметом спора между Францией и Арагоном графство должно было быть окончательно завоёвано и присоединено к владениям Франциска. Продвижение французов осложнялось противодействием местного населения, верного династии Трастамара — к столице графства Перпиньяну Баярд вышел только к 5 июня. Начавшаяся осада обещала быть затяжной: укрепления были отремонтированы при Фердинанде II, а жители были готовы на них сражаться против интервентов.
Вскоре после начала осады горожане стали ощущать первые признаки голода — запасы на зиму успели съесть, а нового урожая ещё не было.
В итоге город удалось принудить к сдаче только 14 августа , после более чем 2 месяцев осады. В это же время другая часть французской армии вторглась в Руссильон западнее, к середине июля вторгнувшись непосредственно в Каталонию, но и здесь они столкнулись с отчаянным сопротивлением местных жителей и гарнизонов крепостей, получивших в конце месяца подкрепления от герцога Кардона.
Несмотря на то, что ему удалось выдворить французов из Каталонии, Руссильон и Сердань были для арагонской короны потеряны; к 20 сентября почти все города и крепости графства были заняты французами, вынужденными оставлять в них усиленные гарнизоны. Зимой гг. Восставшие, не испытывая иллюзий относительно реальной возможности устроить успешный штурм, рассчитывали продержать французов запертыми в Перпиньяне до подхода основных сил каталонской армии Кардоны.
Однако 23 апреля к городу подошёл 5-тысячный отряд из Нарбонны, призванный снять осаду с Перпиньяна. Несмотря на то, что руссильонцы превосходили нарбоннских солдат в числе более чем в 3 раза, профессиональная выучка, а также превосходство в вооружении сделали своё дело — повстанцы были рассеяны, а угроза Перпиньяну ликвидирована.
Осаду сняли как раз во время, поскольку всего через пять дней после бойни при Перпиньяне в окрестностях города показалась тысячная армия Кардоны. Имея информацию от уцелевших восставших о подходе подкреплений и снятии осады, герцог пересматривал план кампании. Вместе с нарбоннским отрядом силы Баярда ненамного превышали его собственные, кроме того, они перенесли полтора месяца осады.
Кардона решил рискнуть и дать бой французам, полагаясь на свежесть собственных сил. Сам герцог, понеся потери, вынуждено покинул графство и вернулся в Каталонию, начав готовить её к обороне. Весь май и начало июня Баярд провёл, водворяя порядок в захваченном Руссильоне, тратя на это все имеющиеся под рукой силы и средства. Фактически предоставленный сам себе и имея возможность собирать пополнения только в южных землях Франции, командующий решил отказаться от старых планов по вторжению в Каталонию, сосредоточившись на удержании уже захваченных территорий.
В свою очередь Кардона, увидев, что противник не торопиться переходить Пиренеи, решил предпринять новую попытку спасти для Альфонса Арагонского Руссильонское графство.
Тут, однако, удача вновь отвернулась от арагонцев — французский полководец наголову разбил Кардону, вынудив его вновь отступить из Руссильона. Новые пополнения каталонскому герцогу пришлось снаряжать на свои собственные деньги, поскольку королевская казна к тому времени опустела, кроме того, поражения короля и принца Жиронского в Наварре фактически лишили Кардону надежды на пополнения.
Доведя численность армии до тысяч человек за счёт каталонцев, Кардона, отдавая себе отчёт в их низкой боеспособности, предпочёл остаться охранять рубежи в Пиренеях, помогая руссильонцам деньгами и переправляя к ним отдельные отряды и удерживая таким образом Баярда от активных действий. В итоге, уже в середине лета боевые действия на этом фронте фактически прекратились, а противостояние двух армий свелось к малозначительным и малорезультативным рейдам, продолжавшимся вплоть до осени.
Двухлетняя война на три фронта истощила казну Арагонского королевства, не принеся при этом хоть сколько-нибудь ощутимых выгод. Напротив, попытка вторжения в Наварру и установления там власти сына свергнутой королевы Екатерины окончилась разгромом; рубеж в Пиренеях удержать не удалось, что повлекло захват Руссильона.
Потеряв желание вести войну, бессмысленную для своей страны, в ноябре года Альфонс VI решил выйти из неё, невзирая на союзнические обязательства с папой и императором. Несмотря на необходимые предосторожности по обеспечению секретности, в начале нового года слухи о возможном выходе Арагона из войны достигли Льва Х и Филиппа II, попытавшихся расстроить переговоры.
Папа Римский обратился к Альфонсу с увещеваниями на тему защиты Папской области и Италии от деспотизма Франциска I, а император предложил арагонскому королю оплатить все затраты на военные действия в новом году и сверх того преподнести бывшему тестю тысяч дукатов золотом, которые сам кайзер хотел взять в долг у Фуггеров. Столь щедрое предложение заставило Альфонса задуматься о возможности продолжения войны, переговоры по его инициативе стали затягиваться.
Почувствовав, что противник готовится продолжить войну Гастон Наваррский в феврале года организовал неожиданное нападение на приграничные города Арагона: в течение недели арагонская армия, стоявшая на границе, была вынуждена оставить Борху и Гальур.
Кроме того, желая прекратить войну как можно скорее, Гастон предложил выкупить права на наваррский трон у своих племянников, возвратив при этом захваченные в феврале города. В свою очередь, Франциск I заявил, что вовсе откажется от контрибуции с Арагона, если тот признает Руссильон и Сердань владением французской короны.
В конце концов, Альфонс VI согласился на предложения французов и наваррцев: 28 февраля года в испанском Вальядолиде представители трёх воюющих королевств подписали мирный договор, по которому:. Заключение Вальядолидского мира нанесли серьёзный удар по антифранцузской коалиции и приблизили окончание войны в Италии и Бургундии. Начавшиеся в августе года в Камбре переговоры проходили под фактическую диктовку королевы-матери и регентши Франции Луизы Савойской — сам Франциск I, лелея честолюбивые планы, оставался в Милане.
Первоначальный набор требований французской стороны сводился к следующему: признание императором Священной Римской империи и папой Вальядолидского договора с Арагоном, признание Миланского и Савойских герцогств наследственными владениями дома Валуа, а также передача Франции графств Шароле и Артуа. Кроме того, для Венеции Луиза Савойская требовала возвращения республике земель, переданных Габсбургам по Падуанскому договору года.
Однако вскоре выяснилось, что Филипп II не настолько отвлечен на дела внутри империи, чтобы безропотно согласиться на всё, предлагаемое французами. В первую очередь было отвергнуто требование о передаче Савойи французам — слишком открыто за ним виделась мечта Франциска провозгласить себя новым королём Ломбардии.
Решительно против это возражал и папа Лев Х, которому победы Джованни де Медичи придавали уверенности в переговорах. В конечном итоге, вопреки настояниям воинственного сына, королева-регентша была вынуждена удовольствоваться «вечной» инвеститурой на Милан.
По иронии судьбы, вопрос о власти рода Медичи во Флоренции, ставший поводом к большой европейской войне, оказался почти позабыт на мирных переговорах. Папа Лев, стремившийся любым способом сохранить власть своей семьи в городе, предпочёл поддержать Джованни де Медичи, бывшего кондотьера, ставшего за войну капитан-генералом Церкви, которому Франциск сдал Флорентийскую республику.
Тосканская война, вызванная желанием дома Медичи восстановить свою власть во Флоренции, помимо достижения этой цели пусть и не в том варианте, в каком её представлял себе папа Лев Х привела к реставрации величия не только семейства банкиров, но и Венецианской республики, униженной в ходе Третьей Итальянской войны. Отвоевав часть своих территорий Венеция вновь стала весомым игроком итальянской и европейской политики.
В то же время попытки антифранцузской коалиции ограничить влияние французского двора в Италии снова потерпели неудачу: Миланское герцогство было признано наследственным владением династии Валуа. Несмотря на то, что аннексировать Савойю французам не удалось, на трон герцогства удалось посадить дядю Франциска, герцога Немурского Филиппа, который больше времени проводил при дворе своей сестры и племянника, чем на своей родине, и в силу этого был настроен весьма дружелюбно по отношению к Франции.
Кроме того, взяткой, которой Луиза Савойская вывела из войны Англию, был проложен путь для сближения Генриха и Франциска, снова ставших называть друг друга «братьями», что вылилось в англо-французский союз. Успешное воцарение Медичи превратилось для папы Льва из триумфа в политическое поражение: понтифик, чрезмерно усиливший власть своей семьи, растерял поддержку курии и оказался в политическом вакууме. Не играл ему на руку и Джованни де Медичи, сразу пресекший любые попытки влиятельного родственника навязать свою волю: герцог Флорентийский отказался освободить своего предшественника, Алессандро Медичи и двоюродного дядю кардинала Джулиано Медичи, вполне справедливо опасаясь, что те попытаются его свергнуть, считая легитимным правителем именно Алессандро.
Напротив, Джованни умело применяя репрессии против своих противников и широкие жесты в сторону простых горожан, сумел завоевать популярность своих новых подданных. Альтернативная История Исследовать. О Вики. Что такое Альтернативная история? Как писать Альтернативную историю? Идеи Альтернативных историй Развилки Изображения Карты.
