Как древние люди изучали землю, Как люди открывали свою землю [Анатолий Николаевич Томилин] (fb2) читать онлайн

Самостоятельно и рационально использовать наглядные пособия, справочные материалы, учебник, дополнительную. А вот дальше среди мудрецов начинались разногласия. И зачем насыпали — тоже давно забыли. Практика по лимнологии озёроведению проходит на учебной станции на берегу Можайского водохранилища в Красновидово. Работа показала знание основного теоретического материала и овладение умениями, необходимыми для самостоятельного выполнения работы.

Другие вторгались на занятые территории. И тогда уж кто кого победит — хозяева захватчиков или пришельцы коренных жителей… Как люди думали, что земля плоская Чем больше странствовали по Земле люди, тем чаще задумывались: «На что же похожа наша Земля, какая у нее форма? Вы, наверное, сразу догадались, что эта страна — Китай. С незапамятных времен жили там добрые и трудолюбивые люди.

Но у них, к сожалению, было много жестоких императоров. И каждый новый император, чтобы легче управлять страной, приказывал по-новому делить ее территорию. Во все стороны отправлялись из столицы императорские чиновники, чтобы провести новые границы в старых провинциях.

Одни отправлялись в путь в покойных повозках-колесницах и ехали в бескрайние степи. На каждой повозке стоял секретный прибор. Китайцы берегли его пуще глаза и называли указателем юга. Стрелка этого прибора всегда указывала одно направление. Тут уж не заблудишься… Древний секретный прибор дожил до нашего времени.

Только теперь все знают, как он устроен, и называют его компасом. Ничего нет в нем сложного: простая коробочка, а в ней магнитная стрелка на иголке. Синим концом юг показывает, красным — север… В степях и пустынях путники часто по вечерам смотрели на небо. Они замечали, что звезды всегда движутся с востока на запад. А почему? Никто не мог на это ответить. Другие чиновники отправлялись в горы.

По узким тропам ни в повозке, ни верхом не проедешь. И потому несли их носильщики в носилках-паланкинах. Тряслись толстяки в душных кабинках и думали: «Почему это одна часть Поднебесной империи такая высокая, что поднимается к самому небу, а другая часть — низкая?

Третьи чиновники отправлялись в путь на лодках. Плыли они по большим рекам и маленьким речкам. Плыли каналами. Слуги держали у них над головами зонтики и отгоняли мух. Немало поломали себе головы и придворные мудрецы. А поскольку император требовал, чтобы они во что бы то ни стало отвечали на все вопросы, то вот что они наконец придумали. На каждом краю Земли-лепешки пусть стоит по высокому столбу, подпирающему небо. Один столб на севере, другой — на востоке, третий — на юге, а четвертый — на западе.

Сколько сторон света, столько и столбов…» «Однажды, — рассказывали мудрецы, когда все чиновники собрались в большом зале императорского дворца послушать ответы на свои вопросы, — однажды злой дракон согнул один из столбов. И от этого земля и небо наклонились в разные стороны. Западные провинции поднялись горами к самому небу, а восточные опустились к морю. Реки в Поднебесной империи потекли на восток, а звезды на небе покатились к западу…» Очень убедительным получилось объяснение, и все были довольны.

Пятьсот книг написали китайцы про свою страну. Пятьсот толстых бумажных свитков с описанием всех провинций и даже того, что лежало за ними. Но вот однажды, после большой войны, воцарился в Китае император злой, как дракон, и глупый, а от того еще более злой. Прочитал он в книгах, что за границами Поднебесной империи тоже живут люди и что земли у них ничуть не хуже.

Император тут же приказал сжечь книги, в которых описывались чужие земли, а на границах империи построить Великую стену. Стена должна была отгородить Китай от всего мира и заставить китайцев думать, что за пределами их страны нет на свете ничего интересного. Злой император даже называть Китай велел по-иному: Чжун-хуа-го, что означало в переводе «Срединное цветущее государство».

Так и называли свое государство с тех пор китайцы, хотя далеко не все в нем так уж красиво цвело и благоухало. Трудовой народ жил в бедности, в заботах и печалях. И только чиновники и богачи радовались и беззаботно веселились. Так часто бывало в мире: чем хуже дела, тем красивее слова… Потом стало еще хуже.

Чтобы подданные Сына Неба — так называли чиновники своего императора — не думали даже носа высовывать за Великую каменную стену, стали они говорить, что Китай — это вся земля.

Вся, вся как есть. И со всех четырех сторон она окружена бурными морями, в которых кишат огромные рыбы и страшные драконы.

И знаете, многие верили в это и старались побольше сидеть дома. Многие верили, но не все. До наших дней сохранились рассказы и описания далеких путешествий древних китайцев в чужие страны.

Скакали на лошадях военачальники, ехали в тяжелых повозках дипломаты, пробирались тайными тропами шпионы. Шли монахи, размахивая посохами, тянулись купеческие караваны. Приезжали китайские путешественники в незнакомые земли Центральной и Средней Азии, глядь — а там такие же культурные народы живут. Землю обрабатывают, посевы поливают, скот пасут. Везут китайцы свои товары в далекие западные страны продавать. Но и самим жителям Азиатского Запада было чем торговать. Многие их товары не только не уступали китайским, но и получше оказывались.

А уж о тех, кто на юг через горы добирался, и говорить нечего. Попадали они в удивительную страну Индию, где жили замечательные мудрецы и философы… Вот какой оазис культурных государств возник в древние времена в Восточной и Юго-Восточной Азии. В стране мудрецов и мыслителей Древнюю Индию не зря так называли. В те далекие времена, когда в окружающих ее странах еще только зарождалась цивилизация, здесь, на огромном полуострове, вытянувшемся языком в сине-зеленый Индийский океан, было уже немало ученых людей.

При дворе каждого князька-раджи жили свои мудрецы и мыслители. И все их уважали. Встречались среди них математики и астрономы, грамматики и врачи, а то и просто философы — любители мудрости, рассуждавшие над непонятными вопросами.

Мы еще побываем в этой удивительной стране вместе с путешественниками, посмотрим, как жили в ней люди и чем занимались, а сейчас давайте раскроем старые индийские книги и посмотрим: какой представляли себе нашу Землю «Великие мудрецы»?

Оказывается, единого мнения среди них не было. Впрочем, большинство из них соглашалось, что Земля плоская. Не такая плоская, как китайская «рисовая лепешка с обрезанными краями», а похожая больше на плоский диск огромных размеров.

В центре диска находилась гора Меру. Вокруг горы обращались Солнце, Луна и звезды. А вот дальше среди мудрецов начинались разногласия.

Одни говорили, что вся суша делится на четыре континента, отделенных от горы Меру и друг от друга океанами. На берегу каждого континента стоит по огромному дереву, по имени которого континент и называется. Так, на берегу южного континента, где только и обитают человеческие существа, растет розовая яблоня — дерево джамбу, и потому весь континент называется Джам-будвипа. Прибавление Сначала людей на Земле было мало, а месте много.

И потому могли выбирать люди что получше. Селились, где климат потеплее, где леса дичью богаты, где солнышка и воды вдоволь. А много ли таких уголков на Земле? Оказалось — не очень. Вот и получилось, что собралось в одних районах людей больше, в других меньше, а в третьих и вовсе никого. Трудно жили первые люди на Земле. Трудно и голодно. Целыми днями собирали женщины и дети корешки и травы, а мужчины старались кто рыбу поймать, кто зверька какого-нибудь.

Жили родами, объединившись в племена: родители и дети, деды с бабушками, дяди, тетки, племянники — все родные друг другу, все родственники. К вечеру наберут всякой всячины съедобной, принесут в пещеру, в которой живут.

Там у костра разделят поровну и съедят. А завтра те же заботы спозаранку. Потом приручил кто-то собаку. Может быть, она больная была, а человек ее пожалел, вылечил, накормил… Со здоровой собакой на охоте веселее дело пошло. Собака зверя ищет. Человек зверя добывает. Мясо себе, шкуру себе, а кости да потроха — четвероногому помощнику. Много ли тому нужно? Другие мудрецы не соглашались.

Они считали, что Джамбудвипа имеет форму кольца, расположенного вокруг высокого пика горы Меру. Соленый океан отделяет этот континент от следующего, который также имеет форму кольца. Но его внешние берега омывает уже океан не соленой воды, а сладкой патоки. Семь колец-материков насчитывали мудрецы в своей модели Земли. И все они друг от друга отделялись океанами разного состава.

Так, следом за патокой шел океан вина, потом топленого масла, густого и вкусного молока, простокваши и, наконец, пресной воды… Ну-ка, кто посмеет протестовать против такой великолепной картины мира? И все-таки находились несогласные. Они уверяли, что Земля похожа на раскрытый цветок лотоса. Четыре самых больших лепестка — четыре континента. Пестик же и тычинки — горы, окружающие долины главных рек Индии Инда и Ганга. Растет же этот цветок лотос в безбрежном океане, плавает, как кувшинка на воде, прикрепившись стеблем ко дну.

Но и эта картина не всех мудрецов удовлетворяла. Находились такие, что рисовали и вовсе чудную модель. Что может быть на свете прочнее ее панциря? На спине черепахи стоят четыре слона. Кто на свете сильнее их? Слоны повернулись головами на все четыре стороны света и подняли хоботы.

А на своих могучих спинах держат слоны Землю. Конечно, плоскую, как блин, а вовсе не с обрезанными краями, как говорят китайские философы». Удивительные модели придумывали древние индийские мудрецы и мыслители! Почему финикийцы думали, что земля горбатая Странный был народ финикийцы. Да и жили они в удивительной стране. Ведь строго говоря, никакой единой Финикии не существовало.

Просто древние греки дали такое название узкой береговой полосе на востоке Средиземного моря, зажатой между прибрежными скалами и высокими горными хребтами. Сегодня там находится государство Ливан. Отроги горных цепей во многих местах подходили к изрезанному берегу совсем вплотную, дробили его, делили на крошечные участки. Быстрые реки орошали эти участки земли и помогали выращивать в долинах обильные урожаи. Но земли было мало. С незапамятных времен выросли на ней, тесно друг подле друга, древние поселения.

Постепенно селения сливались в города. И в каждом появлялся свой царь. Соперничество в торговле, предательства и войны мешали городам объединиться в единое государство и ставили их в зависимость от более сильных соседей.

Кто только не диктовал свою волю царям Угарита, Сидона и Тира — главных городов-государств этой части побережья! Но финикийцы не сдавались. Кто мог — уходил от разгрома в море. Беглецы основывали колонии на островах Средиземного моря и на побережье Европы и Африки, строили крепости по образу и подобию покинутых городов и занимались ставшим привычным и прибыльным делом — морской торговлей и разбоем. Те же, кто оставались в разоренных метрополиях, собравшись с силами, отстраивали свои города заново, делая их еще краше, чем они были до разрушения.

Самые лучшие во всем древнем мире корабли умели строить жители Тира и Сидона. Из могучих кедров, что росли в лесах Ливана, выводили они широкие корпуса. Надстраивали высокие борта толстыми досками, чтобы не захлестывали людей грозные морские волны. Ставили высокие мачты с парусами. По тридцать человек команды было на таких кораблях.

Отважные моряки не боялись ни богов, ни демонов. Их не страшили бури, а страсть к наживе неудержимо гнала в туманные дали в надежде на прибыль. Сегодня трудно даже перечислить те земли, в которых побывали корабли финикийских купцов-пиратов… Возвращаясь из дальних плаваний, все моряки с нетерпением ждут, когда покажется вдали родной берег. Ждали этого и финикийцы. Но вот что они заметили: первыми почему-то всегда из морских пучин начинали вдали показываться самые высокие макушки родных гор.

Ближе подойдет корабль — видны вершины пониже. Еще ближе — глядь, и городские постройки, как дельфины, из воды вынырнули… «Почему это так? А не ошибаются ли те, кто учит, что Земля похожа на лепешку?

Ведь скорее она напоминает горбушку? Вы ведь, наверное, тоже не раз поднимались на пригорок в степи или залезали на дерево в лесу, чтобы дальше увидеть? Так и решили финикийские мореплаватели считать Землю горбатой. Похожей на половинку яблока или лучше апельсина, который лежит в блюдце с водой.

Вода — море. А на край блюдечка опиралась, по их мнению, большая опрокинутая голубая миска — небо. Странная модель, не правда ли?

Кто первым догадался, что земля — шар Пожалуй, точно ответить на этот вопрос сегодня не удастся никому. В каждом культурном государстве были свои мудрецы, и многим из них по разным причинам приходила в голову эта идея. Например, древнегреческий мудрец Пифагор считал, что шар — самая красивая и самая идеальная геометрическая фигура.

И если Земля — центр Вселенной, то может ли она иметь иную форму, кроме как идеальную? Вот он и учил, что Земля — шар! Но первым это сумел доказать древнегреческий философ по имени Аристотель. Много лет он учился сам. Потом был учителем знаменитого полководца Александра Македонского. А когда тот ушел в походы, Аристотель вернулся в Афины и открыл там школу. У него сразу же оказалось множество учеников. Да и сам Александр, даже став великим полководцем, никогда не забывал своего учителя.

Из разных стран посылал он в Афины Аристотелю письма и редкости, которые находили его спутники. Как всякий настоящий учитель, Аристотель постоянно хотел знать больше и больше… Знания — это ведь такое богатство, копить которое никому не стыдно, не то что вещи или деньги..

Среди многих не решенных в ту пору вопросов один интересовал и волновал всех: «Отчего случаются лунные затмения? Одни думали: злые великаны уносят с неба Луну, чтобы лишить всех ее серебряного света. Другие были уверены, что лунное затмение предвещает какое-нибудь несчастье: может быть, войну, а с нею — голод или мор. Находились и такие, что направо и налево рассказывали, будто бы затмение отравляет воздух и люди гибнут от удушья. Легковерные трусы верили им и с самого вечера запирались в глубоких погребах и подвалах.

Они замазывали щели, затыкали окошки. А обманщики тем временем грабили покинутые дома. Аристотель не был трусом. Он не раз наблюдал затмение, и ничего с ним не случалось. Вынес его на солнышко. Тень от кубика, как темный квадрат, куда ни поверни. Нет, не может быть Земля квадратной. Взял он круглую плоскую лепешку. От лепешки в одном положении тень круглая, а в другом — тоненькая, как прутик. Значит, и лепешкой Земля быть не может.

Взял он половинку апельсина и тоже подставил солнцу. От половинки тень круглая только тогда, когда солнечные лучи падают на срез или на горбатую спинку. Но стоило повернуть половинку апельсина к солнышку боком, как тень тут же оказывалась неполным кружком… И только от целого апельсина или от целого яблока тень была всегда круглой, как их ни верти.

Ученики во все глаза смотрели на своего учителя и удивлялись его мудрости. Одно оставалось непонятно: как живут люди на противоположной — нижней половинке земного шара? Как они ходят вниз головами и почему не падают?.. Прибавление Стали люди и других животных приручать да разводить. Появился у них домашний скот. А там женщины удивительное открытие сделали. Обнаружили, что если семена злаков посеять на берегу реки во влажный ил, то к осени растения вырастают выше и крепче, чем в диком поле.

И колосья у них при этом получаются крупнее, и зерно полновеснее. Да и разыскивать их поодиночке целыми днями не нужно. Где посеял, там и выросли. Все рядом. Стали люди семена растений специально в ил палками зарывать: и чтобы росли лучше, и чтобы птицы не склевали. Получились первые поля. Возникло земледелие. Однако на этот вопрос и сам Аристотель не мог придумать убедительного ответа. Тогда ведь еще никто не знал, что все тела в мире притягиваются друг к другу и что именно сила притяжения удерживает на поверхности Земли не только людей, но и горы, дома, реки и океаны, и даже воздух.

Не будь такой силы в приводе — все бы развалилось. Но Аристотель этого еще не знал. И потому его ученики, а за ними и все остальные решили считать Южное полушарие Земли просто необитаемым.

Как Эратосфен Киренский измерил землю Когда мысль о том, что Земля — шар, укрепилась в головах философов, всем захотелось во что бы то ни стало узнать размеры земного шара.

Но никто не знал, как это сделать. Примерно во II веке до нашей эры в египетском городе Александрии жил знаменитый математик, астроном и землеописатель Эратосфен. Родом он был из древнегреческого города Кирены, а учился в Афинах. В Александрии же Эратосфен заведовал по поручению царя самой большой в мире библиотекой и писал свои сочинения. Много книг написал он за долгую жизнь, много сделал интересных работ.

Одной из них и явилось определение размеров земного шара. Слыхал Эратосфен, что в египетском городе Сиене — современном Асуане — в самый длинный день в году солнце отражается от воды даже в самых глубоких колодцах. Поставил он столбик во дворе, у себя в Александрии, и нашел, что здесь лучи солнца падают не вертикально вниз, а под углом.

Александрия и Сиена лежали примерно на одном меридиане. Это ученому было известно. А раз так, то, зная расстояние между двумя городами и разницу в углах падения солнечных лучей, нетрудно было вычислить и окружность по александрийскому меридиану. Так и сделал мудрый Эратосфен. И хотя точных инструментов у него еще не было, величина, которую он определил, совсем немного отличалась даже от наших самых современных измерений.

А получилось это, наверное, потому, что главное в науке — не хитроумные приборы и инструменты, а голова самого ученого… Среди трудов Эратосфена было большое сочинение, названное им «Географика». По-древнегречески это означало «Землеописание». С тех пор слово это стало названием целой науки о нашей планете. К сожалению, сочинение древнегреческого ученого не сохранилось полностью до нашего времени. Но современники Эратосфена и другие, более поздние философы писали, что это был замечательный труд.

Сам автор разбил его на три части. В первой он рассказывал историю географии от эпохи знаменитого поэта Гомера. Во второй — излагал основы математической географии, «отцом» которой он являлся. А в третьей части давал описание суши по самым последним сведениям, полученным из записок людей, сопровождавших в походах Александра Македонского. Сегодня в нее входит целый ряд наук, каждая из которых изучает нашу планету со своих позиций.

Она интересуется тем, какие встречаются на Земле ландшафты и по каким законам взаимодействуют друг с другом суша Земли и океаны, воздух-атмосфера и вся область активной жизни — биосфера. К физической географии относятся и многие пограничные науки. Они изучают разные вопросы.

Как и почему происходят извержения вулканов? Или: как образуются горы? Сколько будет воды в океанах в будущем году, через десять и через сто лет? И как изменится климат? Где расположены самые большие леса и как их сохранить?..

Да мне и не перечислить всех вопросов, которыми занимаются географы. Ее специалисты изучают вопросы, связанные с деятельностью человека на Земле. Они определяют, где лучше заниматься сельским хозяйством, и наносят на карты будущие электростанции и шахты. Обсуждают, где выгоднее провести дороги, газо- и нефтепроводы. У сегодняшней географии очень много важных и интересных разделов.

Иногда несколько разных специалистов-географов объединяются и составляют планы на будущее: где строители возведут новые плотины для электростанций и где построят новые города. Они решают, как изменить течение рек, чтобы добавить воды в засушливые районы, и где устроить новые моря, чтобы не нарушить природное равновесие.

Потому что для правильного развития народного хозяйства очень важно знать законы, по которым живет Земля. Пожалуй, можно смело сказать, что современные географы — это люди, которые занимаются благоустройством нашей планеты, делают ее еще лучше, еще удобнее для человечества. Рисунок на кувшине из майкопских раскопок. Кто придумал карту Можете ли вы представить себе географию без карт? Конечно нет. А кто и когда первым придумал и нарисовал карту?

$2 \

Пожалуй, точно и этого не скажешь. В глубокой древности люди, наверное, уже умели рисовать планы ближайших окрестностей. А то как еще объяснить, где охота лучше или где корешки слаще? Потом, когда роды и племена познакомились друг с другом, стали первобытные географы указывать на своих планах соседние селения.

Соединили их со своими черточками-дорогами. А когда первые караваны ушли к другим народам, пришло время составлять планы и описания долгих караванных путей. Древнегреческий философ по имени Анаксимандр собрал множество известных в его время описаний и попробовал начертить план всей Земли. Получилась первая карта. Необыкновенно увлекательное занятие — составлять карты.

Когда я был маленьким, то очень любил придумывать необитаемые и таинственные острова и рисовать их карты. При этом горы я раскрашивал, как и полагалось, коричневым цветом; речки, озера и моря — синим. А зелеными были у меня на картах низменности, покрытые непроходимыми джунглями. В них водились такие страшные звери, которых нет ни в одном зоопарке. На таких островах можно замечательно охотиться, спасать прекрасных принцесс и находить клады, которые охраняют ядовитые змеи… Потом, когда вырос, я узнал, что люди еще и писать-то не умели, а карты и планы уже составляли.

А тех, кто занимался этим искусством, с почтением называли землемерами. Есть у нас в Краснодарском крае город Майкоп. Стоит он на берегу реки Белой. Город не старый, ему лет сто с небольшим. Но с незапамятных времен высился в тех местах курган. Когда его насыпали — никто не помнил. И зачем насыпали — тоже давно забыли. И вот однажды решили ученые-археологи: «А давайте раскопаем этот курган. Вдруг там окажутся вещи, которые помогут восстановить историю того, что здесь когда-то случилось?

Снарядили ученые экспедицию. Приехали к кургану. Стали копать. День роют — ничего. Два, три дня идут раскопки — только пустая земля под лопатами, только песок да камни летят из траншей. Приуныли археологи. Стали подумывать: не бросить ли затею? И вдруг наткнулись на клад. Прибавление Земледелие и скотоводство сразу сделали людей обеспеченнее. Не таким страшным стал для них завтрашний день. Но и хозяйство стало при этом более разнообразным: тут и охота, и скот, и землю надо обработать, и горшки слепить… На всё рук не хватало.

Задумались люди: не попробовать ли с соседями объединиться? Не захотят добровольно — напасть, добро и припасы отнять, к себе унести… Кое-где получилось.

Объединились племена во временные союзы. Так и воевать, и охотиться стало сподручнее. А вот земледелие потребовало союзов постоянных. Подумайте сами: чтобы для нового поля болото осушить, или канал вырыть, или дамбу построить от наводнения, — хочешь не хочешь, объединяйся. Одним не справиться. А реки и озера не считаются с границами, которые люди по земле провели. От засухи больше страдали те, кто жил в верховьях рек, а от наводнений — те, кто жил ниже по течению. И только общее сотрудничество улучшало жизнь и тех и других.

Чего там только не было… Над могилой возвышался засыпанный землей богатый балдахин, расшитый золотыми бляшками. Держался он на четырех серебряных колоннах, вершины которых заканчивались фигурками круторогих быков, искусно сделанными из серебра и золота.

Тут же рядом — золотые и серебряные сосуды, всевозможные украшения. А все орудия и оружие — из камня и чистой меди. Прекрасный клад! Древняя карта на глиняной табличке. Очевидно, когда-то умер вождь большого и богатого племени. То ли сам умер, от старости, то ли в схватке с врагами погиб. И был он таким уважаемым человеком, что похоронили его воины с большими почестями.

Но не золото, не серебро больше всего обрадовало ученых. Самыми замечательными находками оказались древние сосуды с рисунками на круглых боках. Когда-то в этих сосудах хранили масло и вино… Неизвестные художники нарисовали на глиняных боках Кавказские горы и реку, что течет в тех местах. Получились настоящие планы, да такие правильные и подробные, что археологи сразу разыскали места, которые были изображены. Но самым удивительным оказался возраст находок.

Сосудам было не меньше четырех тысяч лет! В то время племена, населявшие эти степи, уж точно не знали грамоты. А планы местности рисовать умели. Недавно в Турции при раскопках древнего поселения, располагавшегося возле двуглавой горы, английский археолог тоже нашел план, нацарапанный на глиняной пластинке.

По мнению специалистов, этой находке девять тысяч лет. Сегодня этот план-карта считается самым древним на всей земле. Так это или нет — кто знает… Может быть, есть где-то и еще более древние? Просто мы их пока не нашли… Серебряная карта арабского географа На большом острове Сицилия, посреди теплого Средиземного моря, в городе Палермо жил некогда арабский ученый-географ по имени Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси. Был он сыном богатого князя, много учился, путешествовал и считался очень мудрым человеком.

Жил тогда в Палермо и сицилийский король Рожер Второй. Происходил он родом из Нормандии, расположенной на северо-западе Европы, да вот судьба занесла его в жаркую Сицилию. Тут он и остался. Король Рожер отлично знал северные страны, гордился этим и любил географию. Так ведь часто бывает — больше мы любим то, что лучше знаем… Услыхал король про ученого-географа. Люди говорили, что никто на свете не знает южных земель лучше.

Велел Рожер позвать Ибн-Идриси. И когда тот пришел, предложил вместе составить самую большую, самую подробную и самую правильную карту всего обитаемого мира. Ведь король хорошо знал северные страны, а арабский географ — южные… Идеи и знания — удивительные вещи. Они как неразменный рубль из сказки, который нельзя истратить и разменять, сколько ни пользуйся. Вот, например, представьте себе, что у вас есть яблоко и у меня есть яблоко. Если мы ими обменяемся, то у каждого так и останется по одному яблоку.

И ничего не изменится. Но если у вас есть идея и знания и у меня есть идея и знания, и мы ими обменяемся, то у каждого станет по две идеи, и знаний станет тоже в два раза больше. Ибн-Идриси согласился работать с королем.

Ведь вдвоем они сделают больше, чем поодиночке, потому что смогут объединить свои знания. Ему казалось, что обыкновенная бумага — слишком простой и недолговечный материал для их карты. Неизвестно, что ответил арабский ученый. Но король приказал выгрести из своей сокровищницы все серебро, которое там хранилось, переплавить и выковать из него такую большую пластину, какая только получится.

Пусть на ней навечно будет нарисована замечательная карта, которую они составят. Слово короля — закон. Принялись за дело сначала литейщики, потом кузнецы. Наконец четыре человека с трудом втащили тяжелый серебряный лист в рабочий кабинет географа. И с той поры целых пятнадцать лет Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси рисовал и резал, чеканил и выдавливал на мягком белом металле контуры стран и земель, известных ему и королю Рожеру. Не дождался король карты — умер. Но арабский географ все-таки довел дело до конца.

Все получилось у него, как было задумано. На огромной круглой пластине изображены моря и реки, горы и пустыни разных стран, а на длинном свитке написано прекрасное объяснение к карте.

В одном только ошиблись и король, и географ. Серебро оказалось очень недолговечным материалом. Скоро наследникам короля понадобились деньги и… серебряная карта исчезла. Мы бы и не узнали о ней ничего, не сохранись у Ибн-Идриси ее копий, нарисованных на простой бумаге.

Они много лет верой и правдой служили людям и даже сохранились до наших дней. Вот и подумайте, что долговечнее: серебро или простая бумага?.. На карте арабского географа собраны все самые передовые знания того времени.

А рисовал он ее и чеканил примерно в середине XII века. Тогда люди еще не очень хорошо были знакомы со своей Землей, а то, чего не знали, выдумывали. Поэтому на карте Ибн-Идриси и Рожера Второго можно увидеть многое из того, чего нет на самом деле. Но это ошибки с точки зрения нашего времени, а восемь веков назад никто бы их и не заметил. Кто такие путешественники! Давайте откроем толковый словарь на букве «П» и посмотрим, что там говорится о слове «путешественник». Вот: «Путешественник, путешествователь, странствователь; кто находится на пути, перепутье, в езде, ходьбе или кто много ездил по чужим местам».

Хорошее определение, нам годится. Потому что именно тот, кто много ездил «по чужим местам», их и открывал. Только сначала давайте договоримся, что значит «открывать землю». Ведь она никогда и ни от кого не была закрытой! И сказать, что какие-то земли были когда-то никому не известны, тоже неправильно.

Каждый путешественник, приезжая в чужую страну, встречал в ней местных жителей, которые хорошо знали свою родину. Для кого же такие путешествия были открытиями? Прежде всего, для самих путешественников. А еще для своих и чужих народов, населявших те страны, откуда выехали путешественники, и те, куда добрались после долгого пути. Но ни один путешественник не открыл ничего никому не известного, не нашел ничьей земли.

Вся она принадлежала и принадлежит тем, кто на ней родился и вырос, кто ее обрабатывает и любит и называет родиной. Самыми древними странствователями были, наверное, купцы и торговцы. Они ездили по разным дорогам и странам, покупали, продавали, обменивали товары. Одни хотели нажить при этом побольше богатства. Других гнали в дорогу не только нажива, но и любопытство или, лучше сказать, любознательность.

Нелегкими были у древних купцов-путешественников торговые пути: то реки, то болота, то леса, то горы; а дорог наезженных нет. Лишь кое-где встретятся тропинки, неизвестно кем пробитые. Не только нелегки были такие поездки, но и опасны.

То непогода застигнет, то звери лютые нападут. Но страшнее всего — лихие люди. В пустыне, в лесу ли — налетят разбойники: товары пограбят, купцов в плен уведут. На реках — ушкуйники — речные разбойники. В море — пираты на разбойных кораблях… У морских бродяг каких только названий не было! Называли их норманнами — викингами, варягами. Называли пиратами и корсарами, флибустьерами и буканьерами, называли каперами, приватирами и рейдерами.

Но как ни называй, все они — разбойники! Подстерегали купеческие караваны на морских просторах, грабили, убивали и — наутек… Надо было и от погони уйти, и место подходящее найти, куда чужое добро спрятать. Далеко уходили разбойники в неведомые края. Открывали необитаемые острова и новые земли. Буйные морские скитальцы в чужих странах бывали не меньше мирных купцов. Выходит, что и разбойники путешествовали. Где разбойники, там и солдаты. Где солдаты, там и походы. А раз так, то чем солдаты не путешественники?

Начинались войны, и кончались войны. В таких делах без дипломатов не обойдешься. Послы разных держав с незапамятных времен ездили из одной страны в другую, встречались, плели интриги.

Собирали сведения, засылали шпионов. И писали обстоятельные доклады своим королям. Смотрите-ка, выходит, что и дипломатия и шпионаж — тоже профессии, в которых без путешествий не обойдешься. Разные причины выводили в прошедшие времена людей на дороги. Путешествовали мастера. Переходили каменщики из одного города в другой.

Странствовали архитекторы и художники. Строили каменные палаты, чтобы века стояли. Переходили от одного мастера к другому ученики-подмастерья. Бродили по дорогам врачи. Чем больше дорог прошел человек, тем больше увидел. Многое увидел — многому и научился. Однажды в Федеративной Республике Германии увидел я на дороге человека, который будто спрыгнул с картинки из старинной книги: широкополая островерхая шляпа с перышком, рукава-фонарики на толстой куртке и низкие сапоги с широченными голенищами.

За плечами — рюкзак, расшитый цветными нитками. В рюкзаке — топор, да пила, да рубанок со стамесками. Нехитрый плотницкий набор. Кто таков? Оказалось, что в городе Гамбурге до сих пор существует цех бродячих плотников — тайное мужское общество.

Чтобы стать его членом, надо не меньше чем на полгода уйти из дому и работать, не приближаясь к нему ближе чем на пятьдесят километров. И только когда постранствует новичок, постучит молотком в разных городах и деревнях, попилит и построгает вдосталь, в старинном доме на окраине Гамбурга примут его старейшины в свой цех.

Конечно, сегодня бродячие плотники — просто сохранившаяся традиция. Но в средние века странствования были необходимы для изучения ремесла. В те годы даже студенты не учились с начала до конца в одном и том же университете. Поучатся немного и переходят в другой, потом в третий — из города в город, из страны в страну. Кроме всех перечисленных путешественников по необходимости — по ремеслу, по профессии — были во все времена и есть просто беспокойные по натуре люди.

Беспокойные и любознательные. Услышат про какие-нибудь чудеса в чужих краях и не находят себе покоя ни днем ни ночью, пока сами не увидят, сами во всем не убедятся. Если у них есть при этом цель: что-нибудь изучить, а потом написать книги и рассказать о том, чего люди не знали раньше, — тогда это настоящие путешественники-ученые.

А если они просто от скуки переезжают из одного места в другое, глазеют бесцельно по сторонам, то это уже не путешественники, а бездельники. В последние годы их развелось очень много. Называют они себя туристами… От карты к глобусу Пока корабли первых путешественников не отходили далеко от берега, можно было не заботиться о том, какая в действительности форма у земного шара.

Можно было вполне считать Землю плоской. И чертить любые карты без всяких помех. Подумаешь, большое дело — перерисовать местность с большой плоскости на маленькую! Но чем дальше уходили корабли от родных берегов, тем больше ошибок приходилось исправлять капитанам на старых картах. Это и понятно. Попробуйте разложить на ровном столе, к примеру, оболочку от воздушного шарика или волейбольную камеру. Только разложить так, чтобы все ее точки плотно-плотно прилегли к плоскости стола.

После множества мучений вы придете к выводу, что способ для этого один: круглую оболочку-сферу нужно резать на полоски. И чем уже будут полоски, тем лучше будут они прилегать к столу. Но кому нужна карта, нарезанная как лапша? Ею и пользоваться-то невозможно! Прибавление Сегодня самые древние следы поселений ученые-археологи находят в долинах больших рек. Значит, именно там возникли и первые культурные районы на Земле, зародилась цивилизация. Чем сложнее становилась жизнь в древних коллективах, чем больше богатств накапливали отдельные племена и роды, тем сильнее становилось неравенство в их среде.

Особенно способствовали этому войны. Военные вожди захватывали и гражданскую власть, чаще ходили походами на соседей, грабили, убивали, уводили людей в плен-рабство и заставляли побежденных платить дань. Только мало кому войны приносили счастье. Небольшая кучка богатых из племени победителей становилась еще богаче.

А те, кто были бедны, так бедными и оставались. Да еще и погибали часто в битве. А что говорить о побежденных? Так постепенно стало единое первоначально общество раскалываться на классы.

Когда-то давно, лет так за полтораста до начала нашей эры, изготовил древнегреческий философ Кратес из Малоса модель Земли в виде шара. Вы, конечно, понимаете, что он был последователем Аристотеля и учеником его учеников. К сожалению, сама модель до наших дней не дошла. Но те, кто ее видел, говорили, что Кратес нарисовал на ней единую сушу, разделив ее на части пересекающимися реками, которые назывались океанами… Трудно, конечно, сегодня назвать этот образец настоящим глобусом, то есть точной моделью Земли со всеми материками и океанами, известными в ту пору людям.

Скорее это был просто символ Земли. Первый настоящий глобус появился в Европе только в XV веке. Однажды в старинный немецкий город Нюрнберг приехал погостить сын почтенного торговца сукном Мартин Бехайм. К великому горю родителей, он не унаследовал дело отца. Вместо спокойной торговли Мартин скитался по морям. Неплохо зная математику, он стал опытным мореходом и поступил на службу к португальскому королю Жуану Второму.

Здесь он стал главным штурманом Португалии, и король посвятил его в рыцари.

Через некоторое время новоиспеченный дворянин пожелал посетить родной город, чтобы похвастаться в кругу родных и знакомых тем, чего он добился вдали от родины. Почтенные нюрнбергцы, разинув рты, слушали рассказы земляка, объехавшего «третью часть шара земного».

Большинство из них и не подозревало, что Земля-то — шар… Стали просить нарисовать им на память то, что видел Мартин в своих дальних путешествиях. Согласился Бехайм.

Приказал выточить деревянный шар размером в один фут восемь дюймов примерно пол метра и оклеить его пергаментом. А потом сам нарисовал на нем все, что видел и знал. И снабдил свои рисунки подписями… Эх Мартин, Мартин! Лучше бы он не делал этого. Столько небылиц расписано на глобусе черными и красными чернилами, что немного спустя нюрнбергцы уже не гордились, а стыдились своего земляка. Известные всем места на глобусе Мартина Бехайма имели такие ошибки в широтах, каких уже не делали даже на самых простых картах.

А уж дальние страны были описаны и вовсе несуразно. Старинный глобус. В разных странах строили множество всевозможных глобусов — и маленьких, и больших, и совсем огромных… Однажды во время Северной войны в царствование Петра Первого русские войска оттеснили шведов, осаждавших твердыню Шлезвиг-Голштинского герцогства замок Готторп, и вечером в мрачном замке средневековой постройки был устроен пир. Зная, что русский царь интересуется всякими редкостями, хозяева показали Петру огромный глобус, более трех метров в диаметре.

Снаружи он был оклеен бумагой с нарисованными контурами островов и континентов. Внутрь вела дверца. Нагнув голову, Петр шагнул в чрево огромного шара. Там посредине был укреплен столик, вокруг которого шла скамья. А на стенах над головой и под ногами блестели звезды… Подали знак — и нарисованное небо стало вращаться, повторяя движение истинной небесной сферы. Царю очень понравился глобус, и голштинцы подарили его русским.

Если вы будете в Ленинграде, пойдите в Кунсткамеру. Там на пятом этаже башни музея по сей день находится Большой академический глобус, построенный русским мастером Тирютиным вместо бывшего Готторпского. К открытию Парижской выставки в прошлом веке французские мастера изготовили глобус диаметром больше двенадцати метров и установили его в специальном павильоне. Глобус вращался со скоростью Земли, и перед очарованными зрителями проплывали леса и пустыни, горы и океаны… Правда, в конце прошлого столетия на Земле оставалось еще немало «белых пятен», то есть мест, которые не были исследованы и изучены людьми.

Но о них мой рассказ позже. Полярная картографическая проекция. От глобуса к карте В XV веке наступила на земле эпоха великих географических открытий. Отчалив от родных берегов, поплыли парусники через океаны. Невероятной смелости были эти предприятия. Посудите сами. Прежде всего, европейские моряки не умели ориентироваться в открытом море.

То есть, как определить стороны света — знали. А вот чтобы вычислить высоту солнца в полдень над горизонтом, им обязательно надо было пристать к берегу. Интересно тогда прокладывали путь штурманы и капитаны дальнего плавания.

Надо, к примеру, отправиться от берегов Португалии или Африки на острова в океане. Так вот, сначала корабль шел точно на север или на юг вдоль берега. И только когда солнце оказывалось в полдень на известной высоте, капитан давал команду повернуть к западу. Цилиндрическая картографическая проекция.

Коническая картографическая проекция. Если вы играете в шахматы, то, наверное, заметили, что такой способ плавания по морям очень напоминает ход коня по шахматной доске.

Между тем у арабских мореплавателей уже давно была в ходу астролябия — прибор, позволяющий измерять высоту солнца, не приставая к берегу. В конце концов, освоив нехитрые навигационные приборы своего времени, люди повели корабли через океан. Тут-то капитанам и понадобились географические карты больших пространств.

Но труд человеческий не берегли. Он дешев был и в Индии, и в Китае. За водяными часами присматривал особый слуга или раб. Не в каждом доме могли поставить часы. Египтяне и вавилоняне тоже освоили водяные часы.

Но у них устройство было уже мудреней. Они заметили, что вода вытекает скорей из полного кувшина, а потом, когда кувшин пустеет, течет все медленнее. Значит, нельзя было отсчитывать время по количеству вытекшей воды. Известно было только время, в которое вся вода выливается. Тогда соединили два сосуда. В верхний была проведена трубка или желоб из канала или водопровода и постоянно текла вода. А в стенке сосуда была еще отводная трубочка, через которую вытекала лишняя вода.

В сосуде всегда воды было одинаковое количество. Поэтому через маленькую дырочку внизу сосуда вода вытекала всегда с одинаковой скоростью. Она собиралась в подставленном внизу втором сосуде, и на ней плавал поплавок с указателем. Вода в нижнем сосуде поднималась, поплавок всплывал все выше, и указатель показывал время, как стрелка наших обыкновенных часов. Потом к поплавку приделали для удобства длинную палочку с зубцами, которые цепляли зубцы колесика, а на колесике прикрепили стрелку.

Стрелка вращалась и концом указывала цифры на круге, совсем как часовая стрелка теперешних часов. В Александрии первыми додумались приделать к поплавку веревку и перебросить ее через блок, а на другом конце подвесить грузик, который уравновешивал поплавок. Стрелку указателя прикрепили к оси блока. Когда поднимался поплавок, грузик опускался и блок поворачивался, а с ним вместе стрелка. Стрелка показывала время на круглой доске с цифрами, как стрелка теперешних часов.

Так начало работать колесо и для измерения времени. Но много сотен лет прошло, прежде чем люди сумели заставить колеса и пружины работать в часовом механизме и показывать точное время. Водяные часы, или как их называли древние греки — клепсидра — воровка воды — получили широкое распространение в Древней Греции, Риме, а еще раньше — в Египте, Иудее, Финикии.

В Египте, например, был специальный иероглиф, обозначающий клепсидру. Ими пользовались в частном быту, в войсках при разводе караулов, на собраниях, чтобы регламентировать выступления ораторов. Водные часы составляли необходимую принадлежность греческих судов. Когда суд в Афинах приступал к разбору дела, заранее определялось время для речей обвинителя, обвиняемого и его защитника.

И тут приходила на помощь клепсидра. В сосуд наливали три порции воды — по числу выступавших на суде сторон. Специальный человек, приставленный к клепсидре, приостанавливал вытекание воды, когда начинался опрос свидетелей и чтение судебных документов, и снова пускал воду, если слово давалось представителю обвинения или защиты.

Не обходилось и без обмана. Адвокаты обвиняли друг друга в подкупе раба, наблюдавшего за клепсидрой. Раб мог неправильно наполнить сосуд водой, сокращая время для речи той или иной стороны.

Для этого было достаточно сделать воду более густой или уменьшить отверстие клепсидры с помощью воска. Водяными часами начинают широко пользоваться в домашнем быту для счета ночных часов. Специально приставленный раб наполнял клепсидру, и всякий раз, как сосуд опорожнялся, он делал мелом знак на доске. По числу этих знаков можно было судить о количестве часов, протекших после захода солнца. Первые клепсидры были очень просты по устройству.

Вот, например, сосуд в форме конуса, сделанный из глины или металла и подвешенный в особой нише в стене. В нижнем конце конуса — узкая трубка, по которой капля за каплей вытекает вода. Вода собирается в приемнике, стенки которого имеют деления. Каждое деление — час. В клепсидру вносятся впоследствии некоторые усовершенствования: деления делают уже не на приемнике, а на самом конусе.

Уровень воды в конусе, по мере ее опускания, тоже обозначал тот или иной час. Но и эта клепсидра не могла удовлетворять потребности в точном показании времени.

Вода вытекала не равномерно, а тем скорее, чем выше был ее уровень в сосуде — иными словами, чем больше было давление. Получались неравные промежутки. Часовое искусство древнего мира ждало своих изобретателей, которые, основываясь на достижениях молодой техники, внесли бы новые идеи в науку о времени. Особенно прославился своими клепсидрами египетский город Александрия.

Именно в этом городе появились первые в мире часовщики, которые выверяли и ремонтировали клепсидры. Снаружи часы Ктезибия имели вид тумбочки, на которой стояла круглая колонна.

Ровно в полночь мальчик с указкой взбирался в самое верхнее положение и показывал 24 часа. В том храме, где были найдены часы Ктезибия, был устроен водопровод.

Внутреннее устройство часов Ктезибия было довольно сложно. На поплавке была укреплена палочка, а на ней стоял мальчик с указкой. Каждая слезинка плачущего мальчика скатывалась в стакан и повышала в нем уровень воды.

Поплавок, а вместе с ним и мальчик с указкой постепенно и плавно поднимались. На исходе двенадцатого часа стакан с поплавком наполнялся до краев. Изогнутая трубка начинала действовать как сифон, и по ней вода быстро вытекала из стакана.

Поплавок опускался на дно, а вместе с ним падал и мальчик с указкой. Вода, вытекавшая из коленчатой трубки, лилась на небольшое мельничное колесо. Под действием воды колесо начинало вращаться и приводило в движение четыре зубчатых колеса, сцепленных друг с другом. Каждая шестеренка вращалась медленнее предыдущей, а последняя, четвертая, чуть-чуть поворачивала ось колонны с часовыми делениями.

Это было необходимо, так как в те времена водяные часы находились, в подчинении у солнечных часов и были обязаны показывать время по солнцу. Колонна с часовыми делениями в клепсидре Ктезибия совершала один оборот за суток. После Ктезибия другие аутоматарии клепсидрарии-делали еще более замысловатые часы.

Некоторые из них имели круглый циферблат, одну-единственную стрелку и отбивали часы и получасы, совсем как нынешние куранты. Такие клепсидры были необычайно дороги. Ктезибий был не единственным изобретателем водяных часов, построенных на основе точных научных расчетов. И до Ктезибия ученые трудились над клепсидрами, боролись за точность времени.

Знаменитый древний философ Платон изобрел будильник — гидравлический прибор, издававший звуки. Этот прибор собирал учеников философа на занятия в Академию. Нам известна и «сфера» необыкновенного ученого древности Архимеда. Архимедовский прибор показывал точно не только часы, но и движение солнца, луны и известных тогда планет. Упоминания о водяных часах мы встречаем во многих литературных памятниках. В «Сатириконе» Петрония Арбитра, написанном в гг. У Тримальхиона, изящнейшего из смертных: в триклинии у него стоят часы, и к ним приставлен особый трубач, возвещающий, сколько мгновений жизни он потерял».

Большинство этих замечательных водяных часов, подлинных шедевров античной техники, было разрушено с падением Римской империи. Но сохранились принципы устройства клепсидры. И мы встречаемся с гидравлическими приборами для измерения времени в следующую эпоху раннего средневековья, менее богатого изобретениями и научными открытиями, чем древний Рим, Греция и восточные страны.

В начале IX в. Она была сделана из дамасской позолоченной бронзы и обладала очень остроумным механизмом. К концу того или другого часа падали маленькие железные шарики и раздавалось столько ударов, сколько часов показывала стрелка на циферблате. Затем в приборе открывалось 12 окошечек и из них выходили рыцари — по числу ударов, — вооруженные с головы до пят.

Совершив тур, они возвращались, и окошечки захлопывались до новых звонков. О других подобных часах рассказывает историк Абул Феда. Сын Гарун-аль-Рашида, калиф Аль-Мамун обладал чудесной клепсидрой форме дерева с восемнадцатью золотыми и серебряными ветвями.

На ветвях сидели птицы, сделанные, как и листья дерева, из самых драгоценных металлов. Когда дерево колыхалось, птицы начинали щебетать. В г. В сводчатом окне находились окна поменьше, образуя аркаду, их было столько, сколько в сутках часов.

Живописный вид дополняли два медных сокола, расположенные у бассейна — возле первого и последнего окошечка. При наступлении каждого часа сокол вытягивал шею, наклонял голову и бросал в бассейн шарик. Тогда окошечко, соответствовавшее данному часу дня, закрывалось пластинкой, и слышалась мелодичная музыка. Механические птицы были и в часах, изобретенных математиком Ибн-иль-Фаамом.

Впрочем, не только птицы. Сооруженные в марокканском городе Тлемсене, эти часы представляли собой куст, на котором сидела птица, пряча под крылом своих птенцов. Снизу, из своего убежища выползала по ветке змея, угрожая птенцам. И каждый час из двух больших дверей сооруженного у куста домика выходили орлы и роняли из клювов своих по медному шарику в бассейн с водой. В этот момент змея, успевшая уже добраться до верхушки куста, издавала пронзительный свист и кусала одного из птенцов.

Тогда открывалась маленькая дверца, выпуская фигурку девушки. Ее левая рука поднималась к устам, а в правой она держала тетрадь с выгравированными на ней стихами. В стихах говорилось о данном часе и выражалась хвала калифу. Орел фигурировал и в знаменитых часах в сирийском городе Газе, а вместе с орлом — и герои из греческой мифологии; греческий писатель Прокопий рассказал об этих часах.

Это было довольно монументальное сооружение, украшавшее оживленную площадь города. На четырех колоннах покоилась крыша, наверху которой находилась голова Горгоны — мифического чудовища, безумно вращавшего глазами при каждом бое часов. Сами часы находились в глубине пространства, ограниченного колоннами и мраморными барьерами с насаженными на них остриями, чтобы в помещение не могли пробраться любопытные. В просвете между колоннами зритель видел 12 окошечек, постепенно освещавшихся ночью.

Под этими окошечками ряд дверок и на одной — парящий орел. Открывалась дверь, из нее выходил легендарный Геракл, показывавший свою добычу, и орел опускал на его голову венок.

Часы в Гизе указывали время и посредством боя. Другая фигура Геракла была установлена на площадке с колонками под рядами дверок и окон. Палицей он бил по медному гонгу каждый час. И в это время настораживался бог Пан, находившийся над этой площадкой. Две меньшие площадки-часовенки помещались еще с двух сторон центральной площадки. На них также были расположены небольшие фигурки Геракла в различных позах.

Его окружали другие персонажи греческой мифологии. Сатиры корчили забавные рожицы. Трубач Диомед каждые 12 часов возвещал зорю. Очень сложную клепсидру мы встречаем в VIII в. Ее построил астроном И Ганг по приказу китайского императора Хи Уангтонга.

Как и в других клепсидрах той эпохи, колеса приводились в движение водой. Клепсидра показывала движение солнца, луны, планет, лунные затмения и даже положение звезд, невидимых на горизонте.

А для указания часов дня и ночи были устроены две иглы. Когда игла доходила до соответствующего деления, из механизма клепсидры выскакивала деревянная фигурка и ударяла молотком по колокольчику. Для византийского императора Теофила в IX в.

На ней были изображены львы, грифы и всевозможные птицы. Птицы сидели на ветках и распевали песни. Печальная судьба постигла эту клепсидру, как и многие другие. Сын императора, Михаил Пьяница, приказал расплавить это изумительное произведение искусства.

Клепсидры в течение многих веков выполняли свое полезное назначение. Известно, что знаменитый датский астроном Тихо Браге пользовался клепсидрой в своих наблюдениях за движением небесных тел. Премию на этом конкурсе получил известный математик и физик Даниэль Бернулли, бывший одно время членом Российской академии наук и преподававший в Петербурге механику.

Сам великий Ньютон интересовался клепсидрой и терпеливо изучал законы движения воды в ней. Одну из последних попыток усовершенствовать клепсидру сделал в г. Это был остроумный аппарат. Плоский барабан делился на 7 перегородок. Барабан наполнялся водой, которая через маленькие отверстия в перегородках постепенно переходила из одного отделения в другое. При этом барабан вращался вокруг оси, на которой с обеих сторон были намотаны тонкие шнурки, свободным концами привязанные вершине двух столбиков с цифрами.

Столбики и служили циферблатом. Под влиянием собственного веса барабан, конечно, быстро опустился бы вниз и шнурки тотчас бы размотались. Но вода, находящаяся во внутренних отделениях барабана, играла роль противовеса. Поэтому сила тяжести действовала постепенно, по мере того, как опорожнялось одно отделение и наполнялось другое; барабан опускался медленно и регулярно, с почти незаметными и всегда равномерными интервалами.

Концы оси, скользя по циферблату, служили стрелками, указывающими часы. Легко представить, сколько труда пришлось затратить на конструирование этой клепсидры! Надо было вычислить толщину оси, диаметр барабана, емкость каждого отделения, размеры отверстия, количество воды и многое другое. Все это было очень сложно. Но, в конце концов, во всем этом не было никакой практической надобности: на смену клепсидре шли уже механические часы. Что это значит? О какой воде идет речь?

Теперь редко кто знает, что выражение «сколько воды утекло» сохранилось в разговорной речи от той далекой эпохи, когда время измеряли количеством вытекающей воды. Отсюда же произошло и выражение о том, что в речах многословных ораторов «много воды». Пока «завод» клепсидр не кончился, пока вода текла, оратор продолжал говорить. Наступало время механических часов. Но прежде чем перейти к ним, расскажем еще о других приборах измерения времени.

Солнечные и водяные часы до конца средних веков оставались единственными приборами для измерения времени. Однако водяные часы можно было ставить лишь там, где было много воды и где она никогда не замерзала. Их придумали в южных странах — в Китае, в Индии, в Египте — и только для таких стран они были пригодны. В какой-то стране, где мало было воды и много песка, мелкого сухого песка, который пересыпался между пальцами почти как вода течет, в этой стране догадливый человек придумал песком измерять время.

Песок насыпали в сосуд с очень узким горлышком, из которого он медленно высыпался. Можно было измерить время, «когда опустеет сосуд», как это делали с водяными кувшинами.

И уже совсем просто было догадаться соединить горлышки двух сосудов и пересыпать песок из одного в другой: когда песок уходил из верхнего сосуда в нижний, двойной сосуд переворачивали, и песок сыпался снова. Но можно смастерить целую систему таких сосудов. Каждый из них состоит из пары груш-сосудов. Они опустошаются в разное время.

Происходит это потому, что в грушах — различные по величине отверстия. Первый сосуд станет пустым в четверть часа, торой — в полчаса, третий — в три четверти часа и, наконец, четвертый — в час. На щитке установлен циферблат со стрелкой. Стрелка передвигается не механически: ее приходится переводить рукой, всякий раз ставя против нового деления. Такие песочные часы применялись, например, на кораблях. Называли их склянками.

Пользовались ими для смены судовых вахт. Склянки вошли в морскую терминологию — до сих пор еще говорят: «Отбить склянки», хотя песочные часы давно заменены прекрасными точными хронометрами. Ни солнечные, ни водяные часы не могли служить на кораблях: они не действовали во время качки. Песок одинаково хорошо сыплется и в штиль, и в шторм. Поэтому во флоте прижились именно песочные часы. Отсюда и пошло выражение «бить склянки». Песочные часы долго служили на флоте. В средние века песочные часы служили людям вроде карманных.

Но только их носили не в кармане. Слон, например, ходит возле песочных часов, а контрольный мастер следит: каждый хороший заводной слон должен ходить не менее 20 секунд. В Древнем Египте уже умели делать стекло, — египтяне употребляли песочные часы.

От них могли научиться и другие народы, живущие по берегам Средиземного моря, а потом и те варвары, которые тогда населяли Европу. Песочные часы оказались гораздо дешевле водяных. Их удобно было переносить с места на место. Они не высыхали, не проливались, не замерзали в холодных странах. Их наполняли песком однажды, и больше уже насыпать было не нужно.

Хотя часы и были довольно тяжелы, но их можно было носить при себе, как мы сейчас носим карманные или наручные часы. Афиняне вместо карманных носили маленькие песочные. О том, как были распространены песочные часы даже лет назад, свидетельствует такой интересный эпизод. В Париже, 1 августа г. Национальное собрание приступило к обсуждению «Декларации прав человека и гражданина» Начались длительные дебаты, они грозили затянуться.

Депутат Национального собрания Буше потребовал слова и сказал: — Я приглашаю председателя поставить перед собой пятиминутные песочные часы. Когда приемник наполнится песком, председатель известит оратора, что его время закончилось. Песок, или заменявший его порошок, должен равномерно пересыпаться из верхнего приемника в нижний. Это возможно лишь тогда, когда частицы песка мелки, однородны по размерам, не образуют комков у горлышка сосуда.

В одной из книг XIII в.

Они кипятили смесь из песка или мраморной пыли с вином и лимонным соком. Потом смесь сушили на солнце и снова кипятили, снимали пену, опять сушили, кипятили — и так до девяти раз. И лишь после такой мучительной операции песок шел дело. Были и другие приемы обработки песка, предназначенного для важной службы времени. Песочные часы удобны.

Они не требуют, как гномоны, сложных математических расчетов. Их можно переносить с места на место, брать с собой, отправляясь в путешествие.

По типу песочных — как и водяных часов — стали устраивать молочные, масляные и ртутные часы. Появились и часы-свечи. Когда не требуется особой точности, при помощи песочных часов измеряют небольшие промежутки времени. В них из одного отделения в другое переливалась ртуть. Поэтому ртутные часы употреблялись в астрономических обсерваториях. Среди населения они не получили распространения и были забыты.

Маленькие ртутные часы соединили в одно целое с обычным электрическим выключателем. Как только она перельется, то есть через две-три минуты, свет тухнет сам собой. Чтобы зажечь свет снова, достаточно повернуть выключатель еще раз. Это простое устройство дает большую экономию, так как на лестницах и в коридорах свет обычно горит всю ночь совершенно зря. В средние века распорядок городской жизни был организован по звону колокола монастырской церкви. Эхо церковного звона разносилось на далекое пространство, пробуждая жителей от сна, созывая на работу или напоминая о том, что пришло время обедать.

Парижские булочники, как было указано в уставе их цеха, должны были начинать выпечку хлеба в понедельник, лишь только на соборе Нотр-Дам зазвонят к заутрене.

А в уставе цеха слесарей говорилось: «Мастера и подмастерья обязаны кончать работу в субботу с последним ударом колокола к вечерне на приходской церкви». Монахи, бившие в колокол положенное число раз в течение дня и ночи, должны были иметь какое-то мерило времени. Наибольшую пользу могли оказать им песочные и водяные часы. Но они не всюду были известны. Ночью приходилось судить о времени по положению звезд на небе. Или монах читал молитвы и церковные книги и по числу прочитанных глав и молитв определял протекшее время.

Способ этот был довольно несовершенен, — и вместо чтения молитв монахи стали пользоваться свечами. Сеча горела положенное время. Для точного счета часов свечи изготовлялись определенной величины.

АНТАРКТИДА - Тайна самого ЗАГАДОЧНОГО материка планеты

Затем на свечах достаточно больших размеров стали наносить деления — часы, половинки, четверти. Свечами с делениями пользовались не только в монастырях, но и в гражданском быту. Английский король Альфред Великий делил свечу на части и мерил время по тому, сколько частей сгорело. Но это, конечно, был способ слишком дорогой для простых людей.

Во дворце германского короля Карла Великого свеча горела круглые сутки. Она была разделена на 24 части. Дежурный при свече никуда не отлучался, — вдруг повелителю вздумается узнать, который час. В одной из французских хроник рассказывается, что жители Парижа в г. Она была закручена наподобие каната и горела целый год. От этих часов-свечей мало отличались китайские фитили и палочки. Для изготовления их применялись особые сорта дерева, растертого в порошок.

Из порошка, превращенного в «кухне» китайского часовщика древесное тесто, лепили фитили и палочки, служившие часами. Нередко, в качестве материалов для своих «часов», китайцы пользовались ароматическим деревом, например, сандаловым. Такие «часы» не только показывали время, но и наполняли кумирню ароматом.

Палочки из простого дерева достигали двух-трех метров длины при толщине с гусиное перо, фитили же из ценных древесных пород были не длиннее пальца. Их вставляли в металлические вазы с пеплом и зажигали. Горящие палочки давали чрезвычайно скудный свет, но зато они показывали время и благоухали. Из древесного теста китайцы делали также струны и свертывали их в коническую спираль.

Такая спираль могла непрерывно гореть целые месяцы. Огонь медленно и незаметно поднимался снизу верх, следуя завиткам спирали, подвешенной на стержне. Время считали по делениям на палочках, фитилях или спирали. Немного потребовалось, чтобы фитили-часы и часы-палочки превратились в будильники. Надо было лишь привязать к концам шнурка металлические грузики вроде шариков и повесить шнурок над палочкой, лежащей на дне малахитового или фарфорового блюда, как раз у того деления, где огонь должен появиться в назначенный час.

Шнурок перегорит — и шарики, падая на бронзовые тарелочки, заставит спящего пробудиться. В конце XV в. Плоские стеклянные сосуды с делениями наполнялись маслом или иной горючей жидкостью.

На поверхности масла плавал фитиль. Уровень сгоравшего масла медленно понижался, — и по отметкам на сосуде можно было судить о времени. Ночью это было очень удобно: спичек тогда еще не знали.

Развивалась техника. В позднейшее время, правда, пытались возродить часы-лампы. Масло сгорало и уровень его понижался, тогда опускался поплавок, соединенный со шнуром. Шнурок с грузом был намотан на валик.

На валике же были насажены стрелки. Таким образом поплавок приводил стрелку в движение, и она показывала часы на циферблате. Эти забавные приборы не могли, конечно, иметь никакого значения для развития науки о времени и часах. Покинем этих чудаков, читающих псалмы монахов, «химиков», кипятящих песок с вином и лимонным соком.

Откроем новую страницу истории времени. Летом еще хуже — и пыли много, и жарко. Такие часы по внешнему виду были очень похожи на современные. И вот кто-то из средневековых мастеров-часовщиков или ученых придумал, как обойтись без воды и поплавка. Пусть гирька, опускаясь, сама поворачивает валик и ось с часовой стрелкой. Такое приспособление было придумано, и появились часы с гирей, предки нынешних ходиков. Почти все они были установлены на башнях или фронтонах больших соборов. В «Божественной комедии» великого поэта Данте сказано:.

И как часы, которых бой знакомый Нас будит в миг… И как в часах, колеса с их прибором Так движутся, что чуть ползет одно, Другое же летает перед взором…. То была эпоха, когда отмирал феодальный строй и нарождался новый — капитализм.

Феодалы, владельцы поместий, жили еще в своих замках, окруженных рвами, укрепленных стенами, с подъемными мостами, башнями с бойницами. Но уже росли города, развивались ремесла, разъезжали купцы по дорогам. По звону часов открывались городские ворота и сменялись караулы. По часам на башне расставлялись лотки на рыночной площади, начинался трудовой день жестянщиков и башмачников, цирюльников и кузнецов.

Часы созывали горожан на собрания или празднества. С появлением механических часов жители Европы научились новому счету времени. Предложенное Птоломеем деление суток на 24 равные части постепенно вошло в быт горожан, а затем и сельского населения. Следя за стрелкой, равномерно — и днем и ночью — движущейся по циферблату, европейцы привыкли к новой мере времени.

Башенные часы с системой колес, зубчаток, вращаемых механической двигательной силой, — это уже подлинная революция в технике. Изобретение колеса вообще начало новую эру в жизни человечества. Колесо позволило делать телеги, не отличавшиеся изяществом, но позволявшие перевозить тяжести. Древние народы пользовались колесницами на войне. Колесницы давали воинам стремительно вторгаться во вражеский стан.

Используя колесо, люди древности конструировали разные машины для подъема каменных глыб и других тяжестей. Эти машины, как и колесницы, приводились в движение силой человека или животных. Знаменитый Витрувий, инженер Древнего Рима, дал такое определение машине его времени: «Машина есть деревянное приспособление, оказывающее величайшие услуги при подъеме грузов».

Деревянные машины применялись в водоснабжении, в строительстве, в горном деле. Прообразы нынешних подъемных кранов — колодезные журавли; их знали ассирийцы и индусы. Для подъема воды на высоту более 10 метров египтяне пользовались уже сложной машиной, состоявшей из зубчатых водочерпальных колес и вертикального вала.

Вот устройство одной из этих машин. Большое деревянное колесо насажено на вертикальный вал. Длинные зубцы колеса, при его вращении, передают движение другому, вертикальному зубчатому колесу, вал которого скреплен с большим деревянным кругом. Через этот круг перекинута веревочная цепь с висящими на ней длинными бадьями. Машина приводится в движение быком, вращающим вертикальный вал. Бадьи подымаются, и вода выливается в желоб. Для подъема тяжестей, например, для извлечения из рудников добытой породы или для выгрузки кораблей, древние народы применяли уже сложные системы блоков с колесами.

Появляются постепенно водяные мельницы, в которых вода играет роль двигательной силы. Колеса-двигатели с XII в. Машины значительно совершенствуются с того времени, как для устройства их стали пользоваться железом. В построенной немецким ученым Агриколой в XV в. Еще много веков должно было пройти, пока были изобретены паровые машины, двигатели внутреннего сгорания, сложные электрические машины.

Но даже и в ту пору, когда машинная техника была слабо развита, колесные часовые механизмы проникают все же в различные области хозяйства, науки. О времени появления механических башенных часов сведения противоречивы. Их изобретателем считают, например, жившего в Х в. Называют и другого изобретателя — монаха Пацификуса из итальянского города Вероны, он жил в IX в. Может быть, и тот и другой сконструировали механические часы, двигательной силой в которых была вода, как в клепсидрах.

Герберт знал много языков, был математиком, физиком и астрономом, работал над истолкованием трудов древних философов.

Живя в Испании, он общался с маврами, и от них позаимствовал большие познания в области астрономии и других наук. Возможно, что наука арабов оказала ему пользу в изучении времени. То была мрачная полоса в истории европейских народов. Ученых людей, пытавшихся объяснить явления природы не при помощи церковных книг, обвиняли в ереси, почитали за магов и чародеев, подвергали пыткам в темницах и сжигали на кострах.

Герберту посчастливилось больше, чем другим. Хотя он и был обвинен в колдовстве за свои научные занятия, но дело кончилось лишь изгнанием его из Испании. Искусство монаха сослужило ему плохую службу. Когда увидали, как колеса и гирьки показывают время, то никто не поверил, что дело тут не обошлось без нечистой силы.

Думали, если удалось монаху сделать такую хитрую штуку, так, наверное, он знает волшебство и работает с помощью злого духа. Пришлось изобретателю на время уехать. Но уже в XIII в. Рядом с маленькими наручными часами, в которых весь механизм движет тонкая стальная пружинка, кухонные часы-ходики с тяжелыми гирями, кажутся анахронизмом. А ведь когда-то за них обвинили в чародействе: считалось, что человеку такое невозможно придумать. В те времена искуснейшим мастером считался тот, кто умел правильно нарезать зубчатые колеса или винт, а теперь даже молодой рабочий умеет рассчитать нарезку и сделать точь-в-точь по расчету.

Достоверно установлено, что механические часы существовали уже в XIV в. Механик Бомон соорудил такие часы в г. Десятью годами позже английский монах Валлингфор построил часы для Сант-Альбанского монастыря, а в г. Джиокомо де Донди установил часы довольно сложной конструкции на Падуанской башне. Эти часы показывали и годовое движение солнца, и ход планет, и фазы луны, наступление месяцев и даже годовых праздников. Механизм приводился в движение грузом, подвешенным к валу колеса, сцепленного системой многочисленных зубчаток.

Колеса, отлитые из латуни, потребовали для своего изготовления 16 лет упорного труда. Слава о падуанских часах распространилась по всем городам Европы.

Падуя стала местом паломничества многочисленных ученых. В те времена башенные часы вели себя довольно капризно и требовали постоянного наблюдения и ухода. В течение дня несколько раз, обычно после каждого боя, приходилось поднимать груз, заводить колеса, которые приводили в движение молотки, ударявшие по колоколам. Любопытны башенные часы в Меце, сооруженные в XVI в. Для их завода служил длинный канат, конец которого уходил в комнату башенного сторожа.

Бедняга вынужден был бессменно находиться в своей каморке, чтобы все время подтягивать канат с грузом. Капризы часов… Они были неизбежны для тех механизмов, которые сейчас кажутся нам такими несовершенными, но в XIV и XV веках являвшихся чудом техники. Владетельные князья считали часы просто сокровищами.

От почему, например, тотчас после взятия города Куртре герцог бургундский Филипп Смелый приказал разобрать находившиеся там башенные часы и перевезти к себе на родину, в Бургундию. И так эти часы были привезены в город Дижон и там восстановлены и поставлены на место. И там они бьют 24 часа и днем и ночью».

Примитивна была техника производства башенных часов. Но старинные мастера весь свой ум, всю изобретательность направляли не на усовершенствование механизмов, чтобы обеспечить регулярный ход часов, а на усложнение их добавочными частями и колесиками. Вплоть до семнадцатого века часы делали из меди или кованого железа.

Система передач в этих — на современный взгляд грубых механизмах — мало отличается от сохранившихся до наших дней турнеброшей. Турнеброши — это распространенные во Франции и в других странах Западной Европы приспособления для вращения вертела, на котором коптят свиные окорока. Производство и продажа турнеброшей составляла некогда важную отрасль часовой промышленности.

Любопытны были и прозвища часовщиков лет назад. Слесарь города Амьена Жан Луазель имел звание «мастера часов, что на каланче».

А слесарь Пьер Паран носил титул «водителя часов». История не сохранила нам мастера, давшего идею страсбургских часов. Известно лишь, что их постройка началась в г. Часы представляли собой не только величественное архитектурное сооружение.

В низ был заключен прихотливый механизм, создание которого потребовало и изобретательской сметки, и очень сложных астрономических расчетов. Состояли часы из «вечного» календаря, планетария, сконструированного по системе астронома Коперника, показывали движение планет, фазы луны, затмение солнца, равноденствия. Снаружи и внутри механизма находились циферблаты, отмечающие часы с их делениями, дни недели, положение звезд.

Внутренний циферблат, имеющий в окружности 9 метров, служил для указания числа месяцев и имен святых, связанных с данным днем. Три циферблата на башне страсбургских часов. Вот маленький циферблат. По обе его стороны расположены два крылатых гения. Каждую четверть часа правый гений бьет по колоколу. Тогда начинают действовать четыре автомата, символизирующие четыре периода человеческой жизни. Фигура, именуемая Детством, отбивает первую четверть, фигура Юности — вторую, Возмужалости — третью и Старости — последнюю четверть.

После этого выступает Смерть, возвышающаяся на пьедестале рядом со старостью. Смерть отбивает полные часы. Не остался без дела и второй крылатый гений, слева от циферблата.

Он поворачивал песочные часы, — и содержимое их высыпалось. В полдень, после двенадцатого удара, выходила церковная процессия. Это были фигурки двенадцати апостолов, склонявшихся ниц. В то же мгновение восседавший на левой башне петух начинал хлопать крыльями и кукарекать. Из облаков над циферблатом показывалась колесница с фигурками. Они указывали на богов, обозначавших дни недели. Башенные часы в шведском городе Лунде при каждом бое показывали двух рыцарей.

Рыцари шли навстречу друг другу и наносили удары — столько ударов, сколько протекших часов показывали стрелки на циферблате. Вслед за рыцарями, как можно было видеть через раскрывавшуюся дверцу механизма, появлялись волхвы и клали к ногам сидевшей Мадонны свои приношения. В германском городе Иене над циферблатом башенных часов помещалась голова чудовища.

При каждом ударе в колокол пасть этого чудовища раскрывалась — и старый пилигрим приближал к ней яблоко, воздетое на конец палки.

И в тот момент, когда чудовище, изображавшее врага церкви, казалось, хотело поглотить яблоко, монах быстро отдергивал палку. Так, Ганс — это было имя чудовища — должен был олицетворять муки никогда не утоляемого голода. Эти сложные часовые механизмы говорят о все большем развитии техники и науки, о все возрастающей потребности в точных приборах для измерения времени. Впрочем, принцип устройства всех этих часов был один и тот же. На горизонтальный вал намотана длинная веревка с гирей на конце.

Гиря тянет книзу веревку, заставляет ее разматываться, и от этого вращается вал. Вращение вала, благодаря целой системе колес, передается основному колесу с зубцами, похожими на зубья пилы. Храповое колесо, соединенное со стрелкой часов, должно было вертеться медленно и равномерно. Этому помогал специальный регулятор, называвшийся билянцем. Билянец — металлический стержень. Это — такая вертушка, служащая тормозом-регулятором. Устройство необычайно простое, но оно обладает некоторой технической хитростью.

Суть ее в том, что лопатки поставлены на некотором отдалении друг от друга и направлены в разные стороны. Тяжелая гиря стремится опуститься и тянет шнур, на котором подвешена. Шнур намотан на барабан. Гиря поворачивает барабан, барабан — шестеренку, а шестеренка повернуться не может — мешает лопатка на оси билянца.

Зубец толкает лопатку вертушки. Лопатка уступает, поворачивается и пропускает зубец, но проскочить успевает только один зубец. Теперь уже она мешает шестерне вращаться. От толчков шестерни билянц крутится то вправо, то влево. При каждом его повороте проскакивает только по одному зубцу. В те годы даже комнатные часы старались делать побольше размерами.

Стрелки были достаточно велики, чтобы служить вместо пик и копий. Чтобы регулировать ход таких часов, на коромысло билянца подвешивали грузы. Грузы для билянца приходилось применять изрядного веса. Их навалили на коромысло билянца и таким образом отрегулировали ход часов. От большой нагрузки быстро снашивались оси и шестеренки.

Ход часов нарушался. Весь механизм часов с билянцем был громоздок, груб, недолговечен и требовал постоянного надзора. Около этих часов всегда лежал молоток. Когда часы капризничали, служитель подгонял шестеренки ударами молотка.

Понятно, что Тихо Браге не доверял механическим часам и предпочитал пользоваться ртутными. Для астрономов часы с гирями были плохи. Постепенно монахи, святые, рыцари и чудовища сходят с башенных часов. С эпохой Возрождения приходит мода на античность.

Мифологические герои и боги древней Эллады и Рима — прекрасные в своей красоте Аполлон и Венера, воинственный Марс, громовержец Юпитер, бог морских пучин Нептун с трезубцем в руке, покровитель кузнечного дела Вулкан, Меркурий, Сатурн — снова высекаются из мрамора и камня, изображаются на картинах, становятся персонажами звонких сонетов и занимательных новелл.

Ими украшаются и часы на башнях. В часах появляются и образы животных. Это уже не страшилища средневековья, а искусно отлитые или изваянные фигурки собак, лошадей, оленей, львов.

Над циферблатом часов во французском городе Анэ находился бронзовый олень. Он отбивал задней ногой часы. Бронзовые собаки, помещавшиеся по обе стороны от оленя, попеременно лаяли столько раз, сколько часов показывали стрелки. В России часы стали известны почти одновременно с Западной Европой. Уже в XIII в. Например, в году летописец отмечает: «Апреля в 18 день, в субботу Великую, в 1 час нощи загоряся на Варяжской улице… Вздвишеся буря и верзеся огнь». Или другая запись: «В , Мая 22, в Пятницу в 7 часу дни скончася новгородский архиепископ Климент».

Записей с указанием дня и часа события — пожара, северного сияния, солнечного или лунного затмения — в наших древних исторических книгах очень много. Это доказывает, что часы были распространены в России и известны русским людям. Их ставил сербин Лазарь, приехавший с Афона. Народ дивился княжеским часам, которые отбивали каждый час, и звон их колокола разносился по всей Москве. Летописец отметил это событие и записал: «Сии же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и расчитая часы ыощные и дневные: не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно, некако сотворено есть человеческой хитростью, преизмечтанно и преухищренно».

Боевыми они назывались за то, что обладали боем. Иногда летописцы употребляли и другое название, например: «Постави владыка Евфий в Новегород часозвон». Новгородские «часозвоны» и поныне целы. Документы показывают, что в г. Петр Печенкин, посадский человек из Тихвина, взялся со своими работными людьми собрать боевые часы для одного из монастырей.

Он обязался установить часы «как им бить на четверо часы по четвертям безмятежно». В его же обязанности входило обучить монастырского человека «водить» часы и на протяжении полугоде ему, Печенкину, подчинять часы «безволокидно». Русские мастера отличались большим искусством в изготовлении часов, но делали они их несколько иначе, чем в других странах. Цифра текущего часа всегда становилась на то место, где на нынешних циферблатах находится Именно такие часы были установлены на Спасской башне в Кремле.

Диковинным был и бой этих курантов. Первый час дня всегда начинался с восходом солнца, затем куранты отбивали часы по порядку до захода солнца. Мастерство московских часовщиков славилось далеко за пределами нашей Родины. Но время — это не только минуты и часы. Это еще и года, которые складываются в века.

А года ни солнечными, ни механическими часами не измеришь. Здесь на помощь приходит календарь. В году появилось уже двести девяносто восьмое поколение русских календарей.

Как видите, их род не так уж стар. Он появился на свет в году. Первый печатный календарь был не перекидным и не отрывным, он имел вид альбома и состоял всего лишь из шести листов. Долгое время такие календари были неразлучными спутниками отважных мореходов. Они стали самостоятельными книгами, а календари стали такими, какими мы их знаем сейчас. Печатные календари, как видите, не очень стары, но вообще календари весьма древнее изобретение.

Календари счет дней вели на пергаменте, на папирусе, вырезали на металлических пластинках или на камне. Календарь, которым пользовались древние римляне тысячу лет назад, нашли во время раскопок погибшего города Помпеи. В м году нашего летосчисления началось сильнейшее извержение вулкана Везувия. Три города — Помпеи, Геркуланум и Стабии — погибли под пеплом, который был извергнут Везувием. В одном доме археологи нашли куб, высеченный из белого мрамора.

Его боковые грани делились на три столбца. Четыре грани куба соответствовали временам года — кварталам, а весь куб служил своему хозяину календарем. Еще более старый календарь найден в развалинах древнего Вавилона; ему лет.

Эти календари имеют вид дощечек из обожженной глины. В дощечках сделаны отверстия по числу дней и месяцев. Владелец глиняного календаря должен был каждый день переставлять палочку-затычку из одного отверстия в следующее: таким образом он вел счет дней. Приспособления для счета дней обычно находят в местах древних поселений самых различных народов, кроме русского. Календарей, изготовленных на Руси, историки не знают.

Можно подумать, что русские люди обходились без календарей. Но это совершенно немыслимо! Судить о далеком прошлом нашей Родины мы можем не только по материалам археологических раскопок. У нас есть также летописи, исторические сочинения. Разбирая записи первых летописцев, можно найти много сведений о прошлом.

Но что такое «осветев»? Сопоставив между собой различное употребление слова «осветев», удалось установить его значение. После новолуния появляется тонкий серпик молодого месяца. Еще семь дней спустя Луна становится полной, затем она начинает убывать и на следующую седмицу опять становится полукругом. Каждая фаза Луны длится обычно семь суток.

Его запись показала историкам, насколько бдительно и неустанно следили летописцы за Луной. В настоящее время редко кто обращает внимание на фазы Луны, а заметить какие-либо неравенства фаз и подавно никто не может.

Нам это ни к чему. Иное дело в старину. Тогда, по-видимому, за фазами Луны следили непрерывно. Русские люди безошибочно определяли возраст месяца: только взглянув на форму лунного серпа, они точно говорили, сколько дней прошло после новолуния, то есть с начала месяца.

Видимо, летописцы, работая ночью у окна своей кельи, поглядывали на месяц, как мы на наши настольные или стенные календари. Месяц у них был подлинно небесным календарем. И не только русские люди, а и многие другие народы в глубокой древности пользовались изменениями вида Луны как календарем. От этого обычая выкликать первое число каждого месяца образовалось наше слово «календарь».

За свою более чем двухтысячелетнюю жизнь слово «календарь» приобрело два значения, два смысла. Таких слов с двумя значениями много в нашем языке. Например: часы —механизм и часы — мера времени. Но арифметика—это наука о числах и действиях над ними; это правила, которыми мы пользуемся при счете и действиях над числами. Точно так же надо различать два значения слова «календарь». С календарями-правилами знакомы все.

Каждый четвертый год, то есть номер которого делится на четыре, имеет один дополнительный й день; и такой год называется високосным. Чередование простых и високосных лет совершенно равномерно, кроме вековых лет, для которых установлен особый порядок. Годы й, й и й пропускаются, и эти годы будут простыми. Поэтому правило чередования для вековых лет такое: високосными считаются только те вековые годы, номер столетий которых делится на четыре. Самый короткий в году месяц, февраль, имеет 28 или 29 дней, остальные — по 30 и 31 дню.

• Древняя Греция На Карте Мира
• Сколько Стоит 1 Верблюд